Стремление Вильнюса "ставить палки в колеса" БелАЭС является политизированным процессом, считают аналитики. Baltnews узнал у заместителя генерального директора Института национальной энергетики Александра Фролова, почему атомная станция на самом деле нужна Литве, и из-за чего республика, невзирая на это, отказывается от выгодной энергии.
– Г-н Фролов, какие основные проблемы Литвы в сфере электроэнергетики существуют сегодня?
– Самая главная проблема Литвы заключается в том, что она занимается декоммунизацией. Я бы так назвал этот процесс. То есть она занимается разрушением той системы, которая была создана в рамках Советского Союза, а на месте нее создает некие симуляторы, которые являются отражением общеевропейских тенденций, зачастую существующих либо только на бумаге, либо эффективность их, мягко говоря, вызывает сомнение.
В частности можно вспомнить закрытие Игналинской АЭС и аренду СПГ-терминала в Клайпеде. Какой смысл был глубинный в этих процессах? Глубинных смыслов не было никаких – это исключительно попытка местного руководства выслужиться перед европейскими чиновниками.
С другой стороны, а какие еще у них были возможности и варианты действий, кроме как действовать в общеевропейском формате? У них считается, что СПГ это хорошо, а атомная энергетика – это априори плохо.
За этим всем нет явной стратегии, расчетов, которые бы служили экономическому росту, энергетической безопасности Литвы, однако они лежат в русле неких общеевропейских представлений. Коли Литва стала частью "семьи европейских народов", то иной стратегии развития у нее быть и не может.
– А с чем было связано закрытие Игналинской АЭС? Возможно, это нежелание стран ЕС из-за боязни конкуренции принимать в свой состав страну, которая может быть независима, поскольку имеет атомную энергетику?
– Ну, формально это произошло, потому что это опасный проект, правда, эта электростанция была значительно усовершенствована после событий 26 апреля 1986 года (авария на Чернобыльской АЭС – прим. Baltnews) для того, чтобы не допустить подобных происшествий.
Однако в ЕС было заявлено, что якобы этот проект все равно опасен. Тем более что Литва за его закрытие получила деньги и сразу же их потратила. Что она могла в таких условиях сделать? Только закрыть.
Безусловно, Литве было бы выгодно сохранить этот объект. Но надо понимать, а зачем французам, например, какая-то конкуренция со стороны атомной станции, построенной при СССР? Конечно, не надо, поэтому ее нужно закрыть.
При этом до сих пор обсуждается строительство другой атомной станции на территории Литвы (проект Висагинской АЭС – прим. Baltnews). А делается это потому, что со стороны крупных игроков Евросоюза это попытка защитить и поддержать своих высокотехнологичных производителей. Франция та же может поставить свои атомные реакторы на станцию.
– То есть закрытие Игналинской АЭС было выгодно другим странам ЕС, но не Литве?
– В нынешних условиях любое национальное государство в рамках ЕС, если оно не обладает крупной развитой высокотехнологичной экономикой, обречено на обслуживание интересов более крупных членов Евросоюза.
Руководство такой страны физически не может быть отличным от того, которое есть сейчас. Могут поменяться фамилии, но, по сути, не изменится ничего. И это, на самом деле, нормально. Евросоюз не плох сам по себе, но просто я хочу сказать, что у него есть определенные структурные особенности, которые нужно учитывать, когда ты туда рвешься.
– Как на сфере электроэнергетики Литвы отразится выход страны из БРЭЛЛ?
– Это часть процесса продолжения евроинтеграции. Вы же не можете оставаться частью некого электросетевого комплекса, созданного при Советском Союзе, находясь в рамках единого энергетического пространства в рамках Европейского союза. По крайней мере того пространства, которые центральные власти Европы пытаются сделать единым по своим характеристикам и доступу к энергоресурсам.
– А к каким конкретно последствиям это может привести?
– Ну, например, энергоносители для потребителей дорожают, энергобезопасность тех или иных стран не усиливается, а, наоборот, ослабевает. При том, чем больше местное руководство заинтересовано в строительстве такого национального государства, тем с более сложными и трудными последствиями сталкивается местное население.
Литва здесь один из самых ярких примеров такого рода. Отказ от атомной энергетики, попытка войти в этот общеевропейский тренд с СПГ, бессмысленное осложнение отношений с "Газпромом" и прочее, что происходит в Литве, разве ведет к улучшению экономической ситуации? К снижению платежей для населения? К усилению энергобезопасности этой страны? Нет, конечно.
– Если говорить об атомной энергетике, то был бы Литве выгоден импорт электроэнергии с БелАЭС?
– Что касается позиции по БелАЭС, то это отказ от собственной дешевой уже построенной и функционирующей АЭС, который неминуемо приводит к необходимости искать иные энергоносители. Есть другие страны, которые не отказываются от этого. И они оказываются в этой ситуации априори в выигрыше.
Белорусы, как венгры, турки и некоторые другие страны атомную энергетику не забрасывают, а начинают ее развивать, причем развивать на самой высокотехнологичной базе из существующих на сегодняшний день.
А самая высокотехнологичная база – это то, что предлагает "Росатом", потому что и с точки зрения развития атомной генерации, и с точки зрения себестоимости производства ядерного топлива Россия является лидером мирового масштаба.
То, что делает сейчас Белоруссия, – это то, что должны делать те государства, которые заботятся о своей энергобезопасности.
Возникает вопрос сетей, возможности доставки необходимых объемов электроэнергии литовским потребителям. Но если смотреть фундаментально, это показывает разную стратегию государственного развития. Белорусы показывают здесь, как нужно заботиться о создании надежной энергосистемы.
– А помог бы импорт с БелАЭС решить часть проблем литовской электроэнергетики?
– Конечно, покупка электроэнергии с БелАЭС позволила бы решить эти проблемы. Безусловно, Литве было бы выгоднее сохранить свою генерацию, но коли уже все, и Игналинской АЭС больше нет, то да, сотрудничество с Белоруссией по электроэнергии, как и закупка газа из России – это все было бы выгоднее. Но имеем то, что имеем.
– Литва заявляет об опасности БелАЭС и о том, что покупка электроэнергии с нее поставит республику в зависимость от России. Так ли это на самом деле, или же импорт электричества со станции помог бы диверсифицировать источники поставок?
– Они смотрят на проекты, которые реализуются с Белоруссией, как на проекты России. Вопрос в том, что не нужно заниматься "сатанизацией" вот этой зависимости от России.
Если вспомнить период наибольшей зависимости Вильнюса от Москвы, говоря о более близких к сегодняшнему дню временных рамках, то когда экономика Литвы была более развита, когда она была более технологически развита? Когда росло население, открывались новые производства высокотехнологической продукции? И давайте зададимся вопросом, а что конкретно было плохо в это время (в советский период – прим. Baltnews)?
Белоруссия взяла все то, что осталось от СССР, и продолжает эти отрасли развивать. Это разве зависимость?
Здесь как в фильме "Свадьба в Малиновке", когда приходит пан атаман Грициан Таврический и у него спрашивают, как же он будет без политической программы. А он отвечает, что он стоит за свободу личности. А на это ему говорят: "Значит, будут грабить". Так же и тут.
Понимаете, когда кто-то говорит, что что-то увеличивает зависимость от России, и поэтому этим заниматься не надо, это означает, что вас будут грабить.
Если вам чем-то нематериальным пытаются объяснить отсутствие сдвигов в экономике, то есть вещи априори материальные, которые сказываются на вашем благосостоянии в виде производства, накопления экономического потенциала государств, то это именно из этой оперы. "Зависимость от России" – это как раз такие вещи некого духовного характера.
Но экономическое сотрудничество – это всегда взаимозависимость. Точно так же вы женитесь, выходите замуж и становитесь зависимыми друг от друга. И что? Что дальше?
Нет объяснения, что в этом плохого. Сейчас понятие "зависимость от России" само по себе становится неким объяснением того, что это что-то априори плохое.
– Литва призывает страны ЕС не покупать электроэнергию с БелАЭС. Получится ли у Вильнюса настроить европейцев против этого источника энергии?
– Призывать никто не мешает. Евросоюз очень свободный в этом плане, призывайте кого хотите. Но отдельные потребители будут смотреть на то, где им дешевле покупать электричество, за счет кого можно погасить, например, временный дефицит, с кем можно подписать выгодный контракт.
Такое тоже бывает. Если это (импорт с БелАЭС – прим. Baltnews) будет выгодно, то никакие призывы Литвы ни на что не повлияют. Собственно, мы это видим и в других энергетических проектах, реализуемых Россией и Белоруссией в том числе. Поэтому если электроэнергия с этой АЭС будет выгодна – то ее будут покупать. А призывы отдельно взятых людей, которые свои преимущества профукали за деньги, которые они уже благополучно проели – они уже ни на что не повлияют.
– Почему Литва отказывается от выгодной электроэнергии с БелАЭС? Можно ли сказать, что республика в данном вопросе ставит политические игры выше национальных интересов?
– Энергетика является важным маркером внутригосударственных процессов и в то же время является важным объектом в рамках существования отдельно взятых государственных образований. Она является базовой отраслью, вокруг которой строится все: развитие промышленности, сельского хозяйства и самого населения, как его увеличение при росте доступа к энергоресурсам, при вменяемых ценах на энергоносители.
То есть у людей появляется больше возможностей нормально жить, рожать детей и, соответственно, наращивать, в том числе, налоговый потенциал для страны. А если вы выбираете путь некого изоляционизма под видом либерализации рынка, развития альтернативных источников поставок, то что получается?
Реальность такова, что объективно у Прибалтики нет альтернативных поставщиков, которые могли бы перебить по цене и качеству то, что идет от традиционных, так сказать, производителей из России и Белоруссии. Ну смиритесь с этим, стройте свою государственную стратегию, исходя из этого факта, развивайте производственные связи. Этого логика требует. Но отношение к проекту БелАЭС политизировано.
Но ведь суть литовского государственного проекта такова, что они не могут этого. Они строят свое существование и материальное благополучие отдельно взятых личностей, которые дорвались до кормушки, исходя из некого антагонизма со своими соседями. У этого будут последствия, которые, конечно, не затронут персонально людей, которые сейчас у руля, и даже их детей не затронут, поскольку думаю, что материальное их благополучие уже обеспечено.
А итог для самого по себе государства – непредсказуем. Следует пересмотреть свою стратегию, одуматься, но Литва этого не может сделать. Если она одумается, то это уже будет не та Литва, которая есть сейчас, это будет означать какие-то революционные изменения. Надеяться на такие изменения, когда у людей есть возможность просто взять и уехать или тихо умереть, не стоит. Когда такие пути для населения возможны, это просто приведет к исчезновению государства при том, что номинально оно может сохраняться – есть же государства, где и 20 тысяч человек живет.
– Как вы считаете, Литва может в дальнейшем "одуматься" и согласиться на импорт с БелАЭС?
– С точки зрения покупки, да, я думаю, что это будет происходить. Люди же будут исходить из своей выгоды, вот и все. Но если уже импорт с БелАЭС запрещен на законодательном уровне, то тут уже сложнее.
Опять же, если вы активным участникам своей внутригосударственной экономической деятельности запрещаете выбирать более выгодных поставщиков энергоресурсов, то вы кому вредите? Эти поставщикам энергоресурсов? Нет. Вы в первую очередь вредите сами себе.
Если говорить о странах Прибалтики, то при размере их экономик и их рынка сбыта, то от таких решений этих стран продавцу [Белоруссии] не будет ни жарко, ни холодно. А местным потребителям будет плохо, потому что им искусственно ограничивают возможности развития.
Вот есть такая штука, как естественный отбор. Действует он не только в живой природе, но и в социуме. Вот когда государство выбирает некие деструктивные стратегии развития, то это приводит к тому, что это государство становится в конечном итоге неким виртуальным образованием.
Сначала оно хиреет, люди начинают разъезжаться, перспектив у страны оказывается никаких, и в конченом итоге оно превращается в некое номинальное образование. Оно вроде есть, но в действительности его нет – только какие-то люди бегают, кричат, что они руководители этой страны, и что-то выкрикивают против своих соседей. Это печально, потому что простые люди от этого пользы никакой не получают.
Когда население сокращается на треть, а власти делают то же самое, что и делали раньше, то, на мой взгляд, они таким образом совершают ошибку. Перспектив у них сейчас не много. Грустно и печально все предстает.