В 2009 году Литва по требованию Евросоюза закрыла Игналинскую АЭС (ИАЭС), оставив себя "на голодном пайке" с импортируемой и не всегда стабильной электроэнергией из других стран. О том, что ожидает электроэнергетику страны на фоне запуска БелАЭС и выхода из БРЭЛЛ, Baltnews поговорил с экс-главой ИАЭС Виктором Шевалдиным.
Суицидальные наклонности. Почему Литва делает харакири своей электроэнергетике >>>
– Г-н Шевалдин, Евросоюз в 2009 году обязал Литву закрыть Игналинскую АЭС. С чем было связано это решение? Было ли оно политизированным? Почему ЕС настоял на этом?
– Как нам тогда объясняли, решение о закрытии ИАЭС было принято в качестве одного из условий вхождения Литвы в Европейский союз. Литва взяла на себя это обязательство, сроки закрытия объекта уже предложили европейские органы – было постановлено, что первый блок станции должен быть закрыт до 2005 года, а второй – до 2009 года. Это было одним из жесточайших условий вступления республики в Евросоюз.
Литва, и ее руководство, и народ не хотели закрывать атомную станцию, но при этом очень хотели быть в составе ЕС, поэтому переговоры длились довольно долго по этому вопросу.
Удалось достичь согласия Литвы на данные сроки закрытия Игналинской АЭС, но в то же время республика попросила, чтобы Евросоюз при этом обеспечил финансирование вывода станции из эксплуатации. Это дорогостоящий и долговременный процесс. Таким образом, и ЕС остался доволен, и Литва получила возможность быть членом Европейского союза.
Это чисто политический вопрос, никаких тогда не было проблем с безопасностью, надежностью работы станции, не было проблем с тем, кому экспортировать ее электроэнергию – нуждающихся покупателей было достаточно много, это были и сама Литва, и Латвия, Эстония, Белоруссия. Но было политически принято такое решение – закрыть объект.
– А почему Евросоюз сделал закрытие Игналинской АЭС одним из ключевых условий вступления Литвы в ЕС?
– Евросоюз делал акцент на том, что реактор Игналинской АЭС – это реактор чернобыльского типа, который скомпрометировал себя в апреле 1986 года (авария на Чернобыльской АЭС – прим. Baltnews). И главным образом был сделан упор на то, что ЕС не хотел бы иметь в своем составе страну, которая использует такие небезопасные реакторы. Никакой коммерции, но весь этот каприз Евросоюза стоил ему около трех миллиардов евро, что тоже немаленькая сумма. Именно на эту сумму они согласились профинансировать вывод станции из эксплуатации.
– Каковы были объемы выработки электроэнергии на Игналинской АЭС? Они покрывали потребности республики?
– Действительно, трудно переоценить значение и роль Игналинской АЭС в период становления экономики Литвы в 90-е годы после получения независимости. Именно эта станция, а точнее, один из ее энергоблоков, почти полностью обеспечивала все потребности Литвы, а второй блок – потребителей Белоруссии, Латвии и Калининграда. Это был надежно работающий объект, который действительно помог в те трудные годы преодолеть различные энергетические блокады и решить проблемы с энергообеспечением регионов соседних государств.
Игналинская АЭС была к тому времени оснащена самыми мощными в мире энергетическими реакторами. Хотя каждый реактор работал на мощности 1350 мегаватт при максимально возможной в 1500 мегаватт. Данные ограничения были установлены по рекомендациям после аварии на Чернобыльской станции. Таким образом, первый блок на своей полной мощности работал всего один год, потом мы были вынуждены снизить нагрузку по рекомендациям из соображений безопасности.
Когда был закрыт первый блок, оставшийся второй на 80% покрывал потребности в электроэнергии Литвы, а также еще давал немного энергии на экспорт в соседние государства. Ну а после полного закрытия станции Литва превратилась из страны-экспортера в страну-импортера электроэнергии.
Хотя своих мощностей на тепловых станциях, которые могут работать с использованием газа, достаточно было, чтобы обеспечить себя электроэнергией, но стоимость при этом из-за того, что газ дорожал, была намного выше, чем у электричества, купленного на своем рынке или у соседних стран.
По показателям последних лет видно, что Литва где-то 30-40% электроэнергии вырабатывает на своих электростанциях, а остальные 60-70% закупает на рынке NordPool у соседних государств, и в том числе у России.
– С момента закрытия станции прошло десять лет. Как бы вы сегодня охарактеризовали состояние рынка электроэнергии Литвы?
– Потребители по-прежнему получают электроэнергию, то есть дефицита как такового нет. Но возросла цена. Сегодня на рынке стоимость электроэнергии в пять-шесть раз выше той, по которой электричество продавала Игналинская АЭС. Рост цен очень почувствовался потребителями Литвы, а также экономикой страны.
– Закрыв ИАЭС и не реализовав проект Висагинской АЭС, Литва выступает против БелАЭС, ссылаясь на ее небезопасность. Оправданы ли такие заявления? Чем мотивировано стремление Вильнюса противостоять объекту?
– Белоруссия перестала получать свою долю электроэнергии из Литвы, поэтому решение закрыть Игналинскую АЭС спровоцировало Минск построить свою, Островецкую станцию. Как говорится, свято место пусто не бывает: одни ушли с рынка, другие пришли.
У Литвы есть обеспокоенность этим объектом, поскольку от Вильнюса БелАЭС находится значительно ближе, чем Игналинская АЭС. Строили бы ее ближе к границе Гомельской области или еще где-то, то было бы меньше такой обеспокоенности. По-прежнему в Литве все немного побаиваются атомной энергетики, хотя можно сказать, что этого уже делать и не стоит.
Именно близость станции здесь играет важную роль, а чтобы мотивировать это, надо постоянно говорить о том, что она, наверное, небезопасна, хотя глубокого изучения литовскими специалистами белорусского проекта так и не было осуществлено, поскольку никто, видимо, и не хотел этого делать. Поэтому и заявляется так, что БелАЭС слишком близко находится от Вильнюса, значит, возможны инциденты, выбросы радиации и так далее.
– Как импорт электроэнергии с БелАЭС повлиял бы на литовский энергорынок? Это сказалось бы положительно на ценах для конечного потребителя? Обеспечило бы стабильность поставок электричества?
– Сейчас цены на электроэнергию в странах Балтии определяются рынком. Желающих продать электричество много, есть конкуренция. Повлияла ли бы БелАЭС на их снижение для литовских потребителей – думаю, не очень, тут все зависит от того, как бы договорились политики и энергетики Литвы и Белоруссии.
Поскольку есть политическое решение Литвы в принципе не покупать энергию у Белоруссии, то, наверное, мы так и будем продолжать покупать ее на рынке NordPool и свою стремиться вырабатывать. Наверное, мы почувствуем, что после этого электроэнергия у нас подорожает.
– Что ждет литовский энергорынок в дальнейшем при сохранении такой бескомпромиссной позиции по БелАЭС, а также на фоне выхода из энергокольца БРЭЛЛ?
– Выход из кольца БРЭЛЛ к 2025 году – тоже не простой процесс, поскольку надежность энергоснабжения, по моему мнению, ухудшится. Смотря сколько новых линий электропередачи будет построено, и какую политику займут энергетики или правительства Латвии и Эстонии. Не исключено, что они могут подумать-подумать и решить по-другому. Что будет впереди, трудно сейчас прогнозировать, могут быть разные решения.
Но если отсоединиться от БРЭЛЛ при текущем состоянии, остаться только со своей генерацией энергии или одной линией на Польшу, то это, конечно, огромный риск для надежности энергоснабжения Литвы.
Но я думаю, что люди еще подумают.
В таких вопросах, как энергетика, важно, прежде всего, мнение не политиков, а инженеров, которые управляют системами и сетями, которые знают, что такое энергобезопасность, и как регулируется электроэнергия. Политики – это другое, они пусть занимаются политикой. Пока политика идет вразрез с инженерией, мне так кажется.
Сейчас Литва покупает электроэнергию у тех, у кого это наиболее выгодно по цене. Но что будет потом, когда часть рынка будет в результате выхода из БРЭЛЛ отрублена? Конечно, цена в Литве подрастет, тут другого варианта просто нет.
Политики должны советоваться и с инженерами, и с экономистами в данных вопросах, на то они и государственные деятели, чтобы обеспечить свою страну и население надежной и не самой дорогой в мире электроэнергией.
Если бы я был государственным деятелем Литвы, я бы, наверное, сто раз подумал, прежде чем отказаться от электроэнергии с БелАЭС.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен