– Г-н Линтер, как вы оцениваете состояние эстонско-литовских отношений сегодня?
– Говорить о том, что Литва и Эстония проводят какую-то единую политику, можно только в контексте Евросоюза. У их отношений есть позитивная динамика. Самое явное, что есть общего у двух стран, – это отношения с Россией.
Литовская элита объединена в своей русофобии. В общем-то, они понимают необходимость сотрудничества Вильнюса и Москвы, но тем не менее политическая риторика жесткая.
В Эстонии кто-то мягче, кто-то резче, но тоже есть понимание необходимости сотрудничества с Россией, поскольку экономические и политические изменения в ЕС вынуждают искать партнеров в лице соседей. Но риторика тоже остается русофобской в части того, что Москву обвиняют во всех смертных грехах.
– Какой поддержки со стороны Литвы не хватает Эстонии?
– Литовцы очень своеобразные, их русофобия экзистенциальна и нерациональна. Большую часть территории Литвы и в том числе Вильнюс они получили по решению СССР, но при этом декоммунизация и уничтожение советского прошлого идет самым полным ходом. В чем страны точно друг друга найдут, так это в выступлении единого фронта против России в плане безопасности. 
И Литва, и Эстония являются приверженцами НАТО жесткой политики в отношении России, и здесь литовцы более пассионарны, активны и агрессивны. Неслучайно литовские политики начали одергивать эстонского президента. Этого даже в самой Эстонии не было, потому что необходимость коммуникации с Москвой существует, но тем не менее Вильнюс позволил себе сказать Таллину "ай-ай-ай".
– Какой курс должен взять новый президент Литвы для улучшения отношений с Эстонией по всем направлениям?
– Я не думаю, что будет какая-то такая трансформация по итогам выборов, наоборот вижу назревающий конфликт. Но если представить идеальную ситуацию, то они должны обвинить Россию врагом номер два – после врага номер один, которым называют "путинский режим". Дальше громко кричать о том, что надо объединять усилия против "агрессии из России" и "агрессии из Белоруссии", которая вот-вот "нанесет удар по Польше и по Литве". Коммуникация Вильнюса и Таллина может быть различной, но вот такая экзистенциальная и глубокая коммуникация может быть только на фоне существования "общего врага".
– То есть именно русофобская позиция стран позволит минимизировать возможные противоречия в будущем?
– Не допустить конфликта между Литвой и Эстонией страны могут только путем консолидации на теме эскалации конфликта с Россией. Больше у них нет общих тем. Может, еще проект Rail Baltica (проект железной дороги, которая должна соединить страны Балтии, Восточную и Западную Европу – прим. Baltnews), но это не является каким-то существенным моментом. Здесь вопрос может решить только эскалация конфликта с Москвой и совместные провокации.
Литва экономически не успешна, ей нужно договариваться с Россией, но у них стартовые возможности для этого хуже, чем у Эстонии. Они упустили свой шанс в выстраивании нормальных долговременных отношений и своей русофобской риторикой загнали ситуацию в трудно решаемую фазу. Поэтому при любом раскладе по итогам президентских выборов, новый глава Литвы будет эскалировать ситуацию.
– Данный подход в ведении политики решит внутренние проблемы республик?
– Самому Вильнюсу такая политика не выгодна, но выгодна тем политическим классам, которые там руководят, поскольку это позволяет консолидировать людей и выбивать нужные стране бюджеты из Евросоюза. То есть вместо того, чтобы экономически состояться самим, они будут накалять конфликтную ситуацию, говоря о "враге с востока".
Эстония экономически успешна в отличие от Литвы или Латвии. Меньше отток населения, больше экономический рост. Литве надо решать свои социальные проблемы, а они замещают это русофобской риторикой. Это ситуацию не меняет в лучшую сторону. Ну какой может быть разговор между "нищебродами" и "зажиточными"?
Литва больше заинтересована в Эстонии, нежели наоборот. У эстонцев все нормально, они стараются вести прагматичную политику, не закручивать сильно гайки.
Почему я говорю о русофобии? Потому что это линия западных мейнстримных СМИ, и Литва в этом плане выступает апологетом, мол, мы знаем, что такое "советская оккупация".
– 18 апреля в Москве состоялась встреча президентов России и Эстонии. Глава литовского МИД Линас Линкявичюс раскритиковал Керсти Кальюлайд за выстраивание диалога с Москвой. Как этот визит и разница в позиции по России повлияла на литовско-эстонские отношения? 
– Встреча [Владимира] Путина и [Керсти] Кальюлайд никак не повлияла на эстонско-литовские отношения. Дело в том, что у нее полномочий "с гулькин нос", она не может серьезные вещи делать. Литовцы ее просто одернули, потому что есть определенная политическая линия, которую, как они посчитали, президент Эстонии нарушила.
Поэтому Литва остается центром русофобии. Сотрудничество с Эстонией будет, но экономическая ситуация меняется. Страны долгое время выстраивали отношения на русофобии, но сегодня и это меняется. Это даже видно из того, что кандидаты в президенты Литвы, двое из тройки лидеров, выступают хоть за какое-то выстраивание отношений с Россией.
Эта парадигма, когда Эстония была соратником Литвы по каким-то русофобским движениям, меняется. Это не значит, что они меняют отношение к России и русским, но Литва в этом русофобском угаре постепенно остается одна.
– Какой политический курс, наоборот, может ухудшить отношения между Литвой и Эстонией?
– Самое основное, что может вывести на конфликтную ситуацию между Литвой и Эстонией, – это энергетические вопросы, связанные с возможным изменением энергетической ситуации в Эстонии. Республика хочет большей энергонезависимости от ЕС, а Литва сейчас держит этот ключик по энергетике. Здесь речь идет и о едином энергорынке с Финляндией, и о возможной постройке АЭС на территории Эстонии при поддержке России. Есть и переориентация энергопотоков.
С Литвой может быть конфликтная ситуация, потому что Вильнюс, как ни странно, в данном вопросе является хабом, и это ему было обещано за закрытие Игналинской АЭС в свое время. Но ситуация меняется, и из-за этого есть повод для конфликта между республиками.
К тому же Эстония на сегодняшний момент закупает электроэнергию у России и Финляндии. Если она выйдет из БРЭЛЛ и проведет синхронизацию с электросетями континентальной Европы, то она будет вынуждена закупать электроэнергию в Литве. Зная литовские намерения, можно точно сказать, что это будет непростая ситуация, потому что литовцы туда свой интерес точно запихнут. Таллин опасается этой зависимости от Вильнюса и хочет уйти от нее, поэтому конфликт на этом поприще тоже будет. 
Это связано с тем, что сланцевая энергетика, которая обеспечивала в Эстонии 90% всего электропотребления, купируется в связи с экологическими нормами, поэтому сейчас Таллин не использует данный вид энергетики в том объеме, в каком бы мог, что лишает страну возможности полностью покрыть количество потребления.
Отношения могут ухудшиться, если новый литовский лидер начнет продвигать идею балтийского единства, связанную с экономической и политической линиями. Например, может появиться какая-то неприятность с Rail Baltic. Эта ситуация выстрелит где-то через 4-5 лет в активном режиме, сейчас она только намечается.
– Литва предлагала Латвии и Эстонии создать общий газовый рынок. Основное место в нем должен был занять СПГ-терминал в Клайпеде. Однако Латвия и Эстония отказались от предложения Литвы в пользу создания единого газового рынка с Финляндией. Как решение Таллина могло повлиять на эстонско-литовские отношения?
– Особо никак не повлияло. Это только первый шаг, там будут и другие шаги, связанные с переориентацией энергетики, поскольку Эстония получает сейчас энергоресурсы из Литвы, а не из России. Конфликт будет именно в этой сфере. Где Литве и Эстонии объединяться – я не вижу. Чего литовцам тут обижаться, это экономический прагматизм Таллина. Латвия тоже решила пойти по пути, который предложили эстонская и финская стороны.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен