В 50-ю годовщину подписания советско-германского договора о ненападении и секретного дополнительного протокола к нему – 23 августа 1989 года – в прибалтийских республиках прошла акция "Балтийский путь". Жители Латвии, Литвы и Эстонии (около 25% их населения), ведомые националистическими организациями, стали живой цепью длиной в 670 км, соединив три столицы.
"Ненасильственный протест" по рецептам Джина Шарпа набирал обороты, пока не привел к открытому сепаратизму.
Была ли "оккупация"?
В мае 2020 года глава Министерства юстиции Латвии Янис Борданс назвал республику "донором валюты" в СССР. Заявление было сделано в рамках продолжающейся кампании по истребованию с Российской Федерации (как правопреемницы Советского Союза) материальной компенсации за "советскую оккупацию".
Этот тезис, столь привычный прибалтийским официозным исследователям, при ближайшем рассмотрении оказывается не более чем пропагандистским мыльным пузырем. Во-первых, оккупация – это не просто занятие территории другого государства, но также и создание оккупационного режима – такого, при котором захватчики пользуются всеми правами и благами, а местное население, напротив, лишено большинства этих прав и благ. Было ли так с "советизированной" Прибалтикой?
После освобождения той же Латвии в период с 1945 по 1965 год экономический потенциал страны вырос в 17,4 раза по сравнению с 1940 годом. Это оказалось возможным благодаря инвестициям из союзного центра. Где и когда оккупант вкладывал свои деньги в развитие промышленности в оккупированной стране или колонии? Нигде и никогда. Значит, Советский Союз не рассматривал Прибалтику как свою колонию. Более того, новые советские граждане из этих республик получили полные права.
С середины 1960-х годов Прибалтика служила одним из "окон в Европу" для Советского Союза. Постоянные заграничные торговые и иные контакты вынуждали советское руководство идти на послабления. Как следствие, в Прибалтике установился более либеральный режим, чем в других союзных республиках.
Здесь более свободно вещали "вражеские голоса", отсюда пришла мода на хиппи, сюда ездили диссиденты вдохнуть "свежего воздуха", который нередко имел привкус импортных наркотиков. Разве это похоже на оккупационный режим?
Забытая "безмолвная капитуляция"
Несмотря на это, Советский Союз в официальном Постановлении Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989 года № 979-1 "О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года" дал негативную оценку инкорпорации Прибалтики в состав СССР и осудил дипломатический акт 23 августа 1939 года как "акт личной власти", ответственность за который лежит целиком на советской власти.
Сегодня эта оценка выглядит не очень удачной попыткой сохранить лицо. После "архивной революции" и ревизии советской дипломатии историками конца 1990-х – начала 2000-х годов мы можем более трезво, без лишних эмоций оценивать советскую дипломатию на прибалтийском направлении.
Как в 1920-е, так и в 1930-е годы Советский Союз делал неоднократные и весьма ощутимые "материальные подарки" прибалтийским странам в обмен на их нейтралитет. Так, после падения Польши 24–27 октября 1939 года Советский Союз передал Литве ее историческую столицу – Виленский край, до того оккупированный Речью Посполитой на протяжении двух десятилетий. Имущество бывшей Российской империи, обширные лесные угодья...
Но сколько волка ни корми – он всегда смотрит в лес. С середины 1930-х годов в прибалтийских республиках установились авторитарные диктатуры, которые проводили шовинистический курс внутри страны и искали "внешних спонсоров" из числа противников СССР: Эстония перешла к сотрудничеству с финским генштабом, а Литва вообще отправила своего главного контрразведчика, А. Повилайтиса, искать протектората у Третьего рейха.
В сентябре 1938 года Эстония (а также Литва и Латвия) отказались от автоматического применения статьи 16 Статута Лиги Наций. Эта статья позволяла обеспечить транзит советских войск на помощь Чехословакии по территории, акватории и воздушному пространству стран Балтии для борьбы с берлинским агрессором. Но три республики отрезали Прагу от возможной советской помощи.
Еще более унизительным и явным капитулянтством перед нацистами выглядело подписание 7 июня 1939 года пактов о "нейтралитете" эстонским и латвийским министрами иностранных дел, вызванных "на ковер" к главе МИД Германии Иоахиму фон Риббентропу.
Как отметил в телеграмме 8 июля 1939 года в Центр латвийский посланник в Москве кадровый разведчик Фрицис Коциньш, "как эстонский, так и литовский посланники пришли к единодушному мнению, что если с началом войны наступят судьбоносные дни для Балтийских государств, то меньшим несчастьем все же будет немецкая угроза".
Соответственно, в нацистском русле и двигались три республики, что не могло не вызывать тревогу у Кремля. Ведь такое развитие событий создавало угрозу безопасности Ленинграду.
Как отмечают современные исследователи, политика Кремля в отношении Прибалтики в 1939–1940 годах смотрится скорее как серия импровизаций в попытках обезопасить от вмешательства третьих стран важный для Советского Союза регион.
На смену традиционным для советской дипломатии "литвиновской" школы попыткам предотвратить германскую политическую экспансию в Прибалтике путем соглашения с Англией и Францией (весна-лето 1939 года) приходит раздел "сфер влияния" с нацистской Германией (август 1939-го), дополненный договорами о взаимопомощи с прибалтийскими странами (конец сентября – начало октября 1939-го).
Какое-то время кажется, что решение проблемы "прибалтийского плацдарма" найдено. Однако после стремительных побед Германии на Западе, в условиях дрейфа республик в сторону антисоветски настроенных соседей эта политическая конструкция начинает трещать по швам. Тогда советское руководство принимает сначала решение о резком усилении советского военного присутствия в Прибалтике (конец мая – июнь 1940 года), а вскоре после этого – решение об инкорпорации этих стран в состав СССР (начало июля 1940-го), которое фактически произошло по сценарию, который озвучил советской стороне один из отцов вооруженных сил Литвы генерал Роберт Клявиньш.
Чего же в действительности хотела Москва – это добиться нейтралитета Прибалтики и тем самым – безопасности Ленинграда. Причем сделать это с наименьшими усилиями. Лишь в самую последнюю минуту Политбюро приняло решение об инкорпорации.
Ни к моменту предъявления ультиматумов властям прибалтийских стран в июне 1940 года, ни к моменту введения дополнительных контингентов советских войск решения о инкорпорации Прибалтики Кремлем принято не было. Речь шла лишь о создании полностью лояльных правительств и усилении военного присутствия.
Особо отметим – вхождение трех республик в состав СССР сопровождалось запросом на демократию снизу. Профсоюзные лидеры, обычные граждане были недовольны пронацистской ориентацией своих лидеров. Этот протест, выплеснувшийся на улицы в форме массовых просоветских демонстраций летом 1940 года, был полной неожиданностью и для местных властей, и для советских дипломатов и резидентов. Так что нет никаких оснований подозревать Кремль в "нечестной игре".
Куда же ведет "Балтийский путь", который сегодня снова вспоминают в трех республиках? К суверенитету? К сотрудничеству с соседями и процветанию? Нет.
Он ведет к бегству своей молодежи и иностранным мигрантам. А еще он ведет к НАТОвским войскам, которые ведут себя в Прибалтике как настоящие оккупанты.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен