Подготовка
Террористы начали готовить план захвата еще летом 2002 года в штабе лидера чеченских бандформирований Аслана Масхадова. Командиром диверсионно-террористической группы был назначен командир Мовсар Бараев. В целях отвлечения внимания от личности Бараева была начата акция по дезинформации: сообщалось, что Бараев получил ранение и уехал на лечение в Азербайджан, где и погиб.
По сообщению РИА Новости, изначально в качестве места проведения теракта рассматривались Театральный центр на Дубровке, Московский государственный театр эстрады и Московский дворец молодежи. В итоге выбор остановился на Театральном центре на Дубровке, поскольку здание находилось не в центре Москвы, имело большой зрительный зал.
23 октября, захват заложников
В 21:05 по московскому времени к Театральному центру на Дубровке подъехали три микроавтобуса, из которых выскочили вооруженные люди в камуфляже и двинулись к зданию. В тот момент заканчивалась первая сцена второго действия мюзикла "Норд-Ост", в центре находились более 800 человек.
"Я стоял за кулисами, а на сцене было человек восемь артистов, одетых в военно-летную форму образца 1940-х годов: в шлемах, сапогах и с ромбиками в петлицах. Ребята били чечетку и пели песню о летчиках: "Крыло мое, а подо мной – моя страна, мое жнивье". (…) Я и тогда еще не понял, что нас захватили террористы, поскольку патроны явно были холостыми, "театральными", как мне показалось. Хотел подойти к режиссеру – узнать у него, что происходит. Но в это время террорист, видимо, переставил рожок и начал стрелять уже боевыми: после выстрелов на пол посыпалась штукатурка, осколки стекол, кто-то закричал… Только когда люди в камуфляжах стали бить по лицу прикладами наших артистов, сгоняя их со сцены, я понял, что мы – заложники", – рассказывал "Коммерсанту" помощник режиссера Марат.
Террористы объявили людям – посетителям театра и сотрудникам – о том, что они заложники, разрешили звонить близким и сообщать об этом, а также добавляли, что за каждого убитого или раненного боевика будут расстреливать по десять человек из числа заложников. Некоторым актерам и сотрудникам центра удалось покинуть помещения через запасные выходы и окна. Например, Марату и нескольким его коллегам, которые заперлись в монтажной и ждали помощи спасателей.
К 22:00 к зданию стягиваются сотрудники правоохранительных органов и журналисты. Подполковник российской армии Константин Васильев, одетый в военную форму и со служебным удостоверением, заходит в здание и вступает в переговоры с террористами. Васильев просит освободить заложников-детей и предлагает себя в качестве пленного. Боевики расстреливают его.
Утром 24 октября в здание заходит 26-летняя Ольга Романова. По данным РИА Новости, Романова – продавец, находящегося по соседству парфюмерного магазина. Она услышала о захвате центра и решила пойти туда, чтобы уговорить террористов освободить заложников:
"А Ольга у нас вообще добрая и отзывчивая была, она и говорит: "Пойду освобождать". Я ее пыталась удержать, но она не послушалась. Ушла где-то в полчетвертого. А потом слышу, по телевизору говорят, что как раз в это время террористы убили женщину. Я сразу поняла: это Ольга. Потом показали накрытый труп, но ботинки были видны. По ним я ее и узнала", – рассказывала ее мама "Коммерсанту".
Требования террористов
24 октября в 19:00 появилось обращение главаря Мовсара Бараева, записанное за несколько дней до захвата Театрального центра. В нем террористы объявили себя смертниками и требовали вывода российских войск с территории Чечни.
Этим же днем, но ранее террористы потребовали приезда представителей Красного Креста и организации "Врачи без границ", журналистки Анны Политковской, политиков Григория Явлинского и Ирины Хакамады. Ближе к двум часам дня депутат Госдумы, певец Иосиф Кобзон выводит из здания Любовь Корнилову и троих детей: ее дочерей и еще одного ребенка, которого женщина назвала своим.
"И вот мне вывели трех девочек. А потом одна уткнулась в меня: "Там мама". Я говорю: "Абу-Бакар (так террорист представился Кобзону – прим. Baltnews.lt), зачем тебе мама без детей, а мне дети без мамы?" Он улыбается: "Да, чувствуется, что вы непростой человек". Я говорю: "Конечно". Он сказал: "Выведите им мать". И вот вывели женщину. Я думал, что она бросится ко мне, к детям с рыданиями… Ни фига! Опухшая, бледная, глаза красные, – она бросилась к Абу-Бакару: "Немедленно отпустите женщину, которая рядом со мной сидела, она беременная". Я говорю: "Женщина"… И так руку к ней протягиваю, а она мне: "Подождите!" И я смотрю, Абу-Бакар нервничает, и понимаю, что он сейчас должен будет принять какие-то меры и заберет у меня детей. Говорю: "Женщина, отпустят вашу соседку". Хватаю ее за руку и к детям увожу. А я накрыл их своим пальто – холодно ж было. "Пойдемте…", – приводит "Комсомольская правда" воспоминания Кобзона.
В 17:00 в здание заходят иорданский доктор Анвар Эль-Саид и на тот момент руководитель отделения неотложной хирургии и травмы детского возраста НИИ педиатрии Научного центра здоровья детей РАМН Леонид Рошаль. Спустя пятнадцать минут они выносят тело убитой Ольги Романовой и затем вновь возвращаются в здание.
Спустя полтора часа после прихода Рошаля и Эль-Саида две девушки – Елена Зиновьева и Светлана Кононова – во время похода в туалет выбираются через окно на улицу и покидают здание центра. Террористы стреляют в убегающих заложниц, но безуспешно. Вечером 24 октября, согласно официальным данным, удалось освободить 34 человека.
Штурм здания
25 октября террористы освобождают в общей сложности 19 человек. В Кремле в тот день директор ФСБ Николай Патрушев официально заявляет, что власти готовы сохранить боевикам жизнь, если они освободят всех заложников. Однако террористы не только отказываются от дальнейших переговоров, но и заявляют, что утром 26 октября начнут убивать заложников.
В 5:30 утра около здания Театрального центра раздаются три взрыва и несколько автоматных очередей, после чего стрельба прекращается. Спустя час представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщает, что здание находится под контролем спецслужб. Спустя еще час помощник президента РФ Сергей Ястржембский заявляет о завершении операции по освобождению.