Движение "Талибан"* 15 августа без боя захватило власть в Афганистане. Событиям предшествовал вывод из республики американского воинского контингента. Теперь страны всего мира и сами афганцы занимают выжидательную позицию в отношении дальнейших действий талибов.
В интервью Baltnews научный сотрудник РЭУ Г.В. Плеханова и ИНИОН РАН, эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Георгий Асатрян рассказал, какой сигнал победа талибов дала другим террористическим организациям, а также поделился своим мнением по поводу того, стоит ли мировому сообществу признавать их власть.
– Г-н Асатрян, какие угрозы появились для мира в связи с тем, что власть в Афганистане захватили талибы?
– Угроза заключается в следующем: во-первых, сокрушительная, молниеносная и однозначная победа талибов для террористических организаций по всему миру, начиная от Сирии и заканчивая Йеменом, а также для тех людей, которые могут теоретически им симпатизировать в разных мирных странах, – это пример того, что можно вести диверсионно-террористическую войну и рано или поздно прийти к власти. То есть это эмпирический пример того, что подобные меры могут быть успешными, и никто не будет им особо сопротивляться.
Во-вторых, для крупных региональных государств это пример того, что можно иметь свою "карманную" террористическую организацию или организацию, над которой есть определенное влияние. В данном случае я имею в виду Пакистан. Соответственно, можно эту организацию привести к власти в другом – например соседнем – государстве.
Сейчас мы фиксируем, что по всему миру террористические организации, начиная от Сирии и заканчивая другими странами, празднуют победу талибов, поздравляют их.
Но угрозы штурма талибами Центральной Азии, прямого военного вторжения нет, потому что "Талибан"* – это афганская группировка, которую интересует только Афганистан. Она так или иначе представляет определенную часть афганского общества, то есть это афганская история.
Однако вне зависимости от поведения талибов их сокрушительная молниеносная победа является сигналом для международных террористических группировок и симпатизирующих им персонажей, что это победа радикального толкования геополитики.
– Как вы считаете, могут ли повториться теракты наподобие 11 сентября 2001?
– Я не могу сказать, что именно такого формата и такого масштаба. Но, я думаю, мы с вами в преддверии нового витка международного терроризма.
То, что было после ИГИЛ* в 2012–2013 годах, когда они взяли Мосул, теракты были в Европе чуть ли не каждый день, весь мир наблюдал, как они отрубают головы. Я думаю, плюс-минус мы где-то на этом этапе.
И, что очень важно, это не зависит от талибов. То есть не талибы будут делать теракты, скорее всего. Они не про это, они хотят власть в Афганистане, восстановление [законов] шариата в их понимании в Афганистане. Они не международные террористы.
– На днях талибы пообещали не сотрудничать с международными террористами.
– Даже если они оборвут все свои связи с "Аль-Каидой"* и другими террористами, сам факт их победы в том виде, в котором он произошел, – это сигнал и радость для всех международных террористов, что пора действовать. Им захочется повторить успех талибов.
Вне зависимости от дальнейшего поведения талибов та сокрушительная молниеносная и безоговорочная победа, которая у них состоялась, а не коалиция, которой все хотели, приведет к тому, что это усилит международный терроризм.
Сейчас у террористов, допустим, в Сирии, Йемене, в других странах праздник. Они в буквальном смысле сидят и празднуют победу талибов. То есть ситуация многовекторная и многоуровневая.
Да, действительно, "Талибан"* – это часть афганского общества. Нужно было интегрировать их в афганское правительство, без них не получилось бы. Да, действительно, они отчасти изменились и были способны стать частью правительства. Но в том виде, в котором это произошло, оно негативно скажется на всех международной системе.
– Можно ли говорить, что в случившемся виноваты США, так как они начали вывод своих войск из Афганистана?
– Главным виновником сокрушительной победы талибов являются США. За четверть века они не смогли выработать более-менее адекватную политику и осуществить ее в Афганистане. Они провалились и в военном плане, и в политическом, и в социальном. Даже в моменте подбора кадров руководителей Афганистана, лидеров этой страны. Все это оказалось достаточно фиктивным и недолговечным.
Но я не особо радуюсь поражению Вашингтона, потому что оно в данном случае означает усиление международного терроризма. Если раньше борьбой с терроризмом в том или ином виде занимались США в Афганистане, то теперь у террористов нет цели в виде США, чтобы по ним стрелять, и они будут искать другие цели.
– Грозит ли дестабилизация в Афганистане появлением нерегулируемых потоков миграции в Европу?
– Да, миграционный кризис налицо, он будет усиливаться. Правда, многие не будут пускать афганцев, потому что и так некуда деть мигрантов. Некоторые беженцы будут в соседние страны Афганистана переселяться, такой опыт уже есть.
– Теперь перед многими странами встал вопрос о признании режима талибов в Афганистане. Есть ли в этом необходимость?
– Мне сложно судить, потому что история в Афганистане еще не закончилась, в том числе и боевые действия. Я думаю, антиталибская коалиция будет усиливаться, хотя шансов у нее мало, но она будет пытаться вести боевые действия против талибов и сопротивляться талибам в отдельных частях небольших районов Афганистана.
В связи с этим "Талибан"* будет ужесточать свою позицию, будет переходить к репрессиям, будет более жестко вести себя, что отдалит международное признание. Я думаю, что признавать его пока не стоит, потому что это было бы не очень хорошим примером для международной системы, международных отношений в целом.
Желательный формат – тот, который изначально продвигался МИД России, США и рядом международных организаций, – коалиционное правительство, где будут так или иначе представлены все страты афганского общества.
В таком случае "Талибан"* как доминирующая сила могла быть представлена в большем виде, а другие страты общества тормозили бы аппетиты талибов, модернизировали бы движение с точки зрения структуры. В этом случае можно было бы говорить о приближении формата признания.
А пока я думаю, что наиболее близки к признанию Китай, Пакистан и Россия – в определенном формате, при выполнении определенных договоренностей и нормализации политики.
Но я думаю, что необходимо повременить, посмотреть, как "Талибан"* будет себя в реальности вести, как на это будут смотреть разные государства, структуры, сообщества, и выработать некую общую линию.
Что же касается российского признания – в этом я тоже пока не вижу необходимости, потому что российские интересы там защищены. Мы правильно сделали, что вышли с ними на связь лет семь-восемь назад, установили с ними дипломатический диалог. Эта политика пока оправдана.
*Запрещенные в России террористические организации.