В 2021 году исполняется тридцать лет со времен событий 18–21 августа в Советском Союзе, которые вошли в историю под названием "августовский путч". Со стороны официальных лиц и органов государственной власти СССР события оценивались как заговор, государственный переворот и антиконституционный захват власти.
Немецкий политолог Александр Рар в интервью Baltnews рассказал, как в мире встретили известие о путче, какую роль в тех событиях сыграл президент СССР Михаил Горбачев, почему в итоге развалился Советский Союз и как разрушилась идея развития России по западному пути.
– Г-н Рар, вы были свидетелем событий августа 1991 года?
– Да, у меня тогда было очень интересное время. Я же вырос и жил в Западной Германии, мой отец работал на радиостанции "Свобода", была Холодная война, я был студентом. Новость пришла рано утром: произошел путч, Горбачев, видимо, арестован. Я побежал на радио, начал звонить журналистам. Был полный ажиотаж.
Но меня удивила реакция некоторых русских, которые жили в Мюнхене, которые тогда сказали: "Слава Богу, произошел путч, в России не будет демократии, нас никто не уволит с радиостанции "Свобода" и из других учреждений". Меня это, честно говоря, очень удивило.
На Западе этот путч всех испугал: все верили в перестройку, думали, что Россия пойдет по пути реформ, а тут такая ситуация. Помню, как тогда активнейшим путем Запад поддерживал [перестройку] – хотя тогда он не мог вмешиваться в дела Советского Союза, как это, может быть, произошло за последние годы в России, Украине, Белоруссии и так далее. Но тогда Запад замирал от страха, непонятно было, куда идет и развивается вся эта ситуация. Поддерживали, конечно, [Бориса] Ельцина и демократов.
В последующие годы я часто был в России, знал очевидцев этого путча, людей, которые были молоды, верили, конечно, в какую-то прозападную демократию. Сегодня меня тоже удивляет, что много моих сверстников, которые были такими энтузиастами и смотрели только на Запад, говорят о том, что они действительно жалеют, что участвовали в этих акциях перед Белым домом и защищали Ельцина.
Мы на Западе так и не поняли, как мне кажется, последствия этого путча. Мы справляли демократию в России, мы поняли, когда путч провалился, что Россия свергла коммунизм и будет сейчас свободна, и это большое торжество. Но мы не могли себе представить, с какими колоссальными экономическими, финансовыми и социальными трудностями, катастрофами Россия и другие постсоветские республики будут сталкиваться в 1990-е годы.
Путч, 1990-е, победа демократии в России, победа Ельцина, развал Советского Союза – для кого-то [это] что-то хорошее. Но сегодня я думаю, что историки, политологи и те, кто серьезно следит за ситуацией в России, понимают, что для страны и многих людей августовские дни и развал СССР развернулись в экономическую катастрофу, где все иллюзии о том, что Запад поможет, что можно выстроить такую же жизнь, как на Западе, просто лопнули. Россия с трудом шаталась в 1990-е годы.
За последние двадцать лет ситуация во многом стабилизировалась, но не в ту сторону, в которую хочется Западу, не в сторону западной демократии, а в сторону сильного государства.
– Как бы вы оценили фигуру первого президента СССР Михаила Горбачева?
– Я думаю, что реформы, которые он начал в 1985-м году и фактически вел пять лет, конечно, были нужны, потому что из застоя нужно было выходить. И коммунистическая система, и Советский Союз в том виде, в котором он был, просто существовать не могли. Но он не был достаточным профессионалом и не окружил себя теми людьми, может быть, даже более жесткими, большими государственниками, которые могли бы увидеть, куда ситуация идет.
Может быть, правы те люди, которые говорят, что нужно проводить реформы по китайской модели, то есть сверху, а не снизу, как пытался делать Горбачев. Он пытался раскрепостить, как он говорит, людей, и в то же самое время начал уничтожать коммунистическую партию, которая была единственным институтом власти в Советском Союзе.
Конечно, сегодня многие считают, что Горбачев – главный виновник развала Советского Союза. Я считаю, что главным виновником был Ельцин. Он в заговоре с другими лидерами республик, которые тогда были в составе СССР, провел второй путч. Ведь после августа был второй путч – в декабре [произошло] свержение Горбачева уже в Кремле и приостановка работы Советского Союза.
Фактически Советский Союз перестал существовать, потому что так захотела сама Россия, российская на тот момент республика с украинской и белорусской. Горбачеву просто не хватило политической воли, характера этому противостоять. Но так распорядилась история.
Потом в 1990-е годы, к сожалению, мне кажется, в России просто не нашлись профессионалы, правильные опытные силы, которые знали бы, что делать. С одной стороны, была команда [Анатолия] Чубайса и [Егора] Гайдара, которая все хотела скопировать Запад и за несколько месяцев построить "западный рай" в России. Не получилось: не те традиции, люди были не готовы, власти не было у этих людей сделать. Запад все делал для того, чтобы коммунисты не пришли к власти назад, Ельцин остался, демократия имела бы шанс на развитие, а коммунистическая партия и "тоталитарная" система не вернулись назад.
Горбачев, я думаю, хотел, как лучше, но сам не имел понимания задач, которых нужно было достичь. Кстати, об этом свидетельствует даже его недавняя большая статья в Global Affairs, где он сам говорит: "Мы наделали столько ошибок, потому что мы просто не понимали, что надо было делать, потому что столько проблем накопилось за все десятилетия, что расчищать это было фактически невозможно". Он с каждым годом вместо того, что укрепляться у власти, лишался ее – вплоть до развала Советского Союза.
– Что в итоге привело Советский Союз к распаду?
– Как я считаю сегодня, неспособность руководителей, начиная со времен после Сталина, начать реформы общества, политической системы и экономики страны. Что-то делал [Никита] Хрущев, при [Леониде] Брежневе все остановилось, получился застой.
Советский Союз рухнул не потому, что экономика начала сдавать, хотя многие считают экономические вопросы самыми острыми. Он рухнул потому, что власть из центра пришла на периферию, в республики Советского Союза, в ту же самую Украину, в Прибалтику. Бывшие коммунисты, которые управляли республиками, стали вдруг национальными лидерами и начали заявлять, что им не нужен Советский Союз, они хотят строить государство при помощи Запада.
– То есть вы считаете, что бомбу под развал Советского Союза заложили еще при его формировании – когда устраивались национальные республики?
– Это был коварный план. Именно Ленин и Сталин провели границы между и внутри республик в 1920-е годы. Таким образом, что почти что ни в одной из советских республик титульная нация, которая фактически должна была определить политику и культуру этой республики, не была в большинстве.
Лучший пример с Украиной, когда искусственно создали большую страну. Украина – это Западная Украина, а Восток – Россия, то есть российские земли присоединили к Украине с замыслом, что если в стране будет большое количество русских, то страна никогда не уйдет на Запад, не попытается договориться с немцами, как это было после развала Российской империи в 1917–1918 годах.
При помощи Запада, международного права, пожеланий лидеров республик Советского Союза, которые просто стащили ковер из-под ног Горбачева и сами начали править страной, страна была разделена по границам именно этих во многом искусственно созданных советских республик.
В то же время хочу отметить, что в Югославии, которая разваливалась по национальным квартирам, как и Советский Союз, лилась кровь, была жуткая война. В Советском Союзе все прошло бескровно. Может быть, несмотря на бедствия, трагедии, потери страны, историки [развал СССР] где-то будут вспоминать позитивно, ведь не было гражданской войны. Можно сказать, что это заслуга Горбачева, потому что он мог поступить и по-другому: ввести армию, поддержать путчистов в августе 1991 года, сохранить часть Советского Союза силой.
– Здесь вспоминается гражданские войны в Таджикистане и Армении, Нагорный Карабах, гражданская война, которая вспыхнула, хоть и спустя двадцать лет, на Украине. То есть крови было достаточно, но она просто была позже.
– Она была позже. Давайте не забудем еще одну страшную вещь: 25 млн русских оказались за пределами своей новой, более маленькой родины. Из-за этого тоже начались проблемы, на которые, например, Западу было наплевать, потому что он их поддерживать не стал.
Поэтому я во многом разошелся с научным сообществом, западными историками, политиками, которые всегда говорили мне, что самое главное – чтобы на постсоветском пространстве была свобода. То, что люди были одно время нищими, что все рухнуло, – неважно. Главное – люди получили свободу, которую хотели, потому что Советский Союз был "тюрьмой народов". Я говорю, что это пропаганда. Нужно просто, с одной стороны, уважать суверенитет народов, но это должно быть справедливо, в рамках той территории, на которой проживает титульная нация. Многие республики получили просто в подарок такие территории, о которых никогда не мечтали.
Думаю, на Западе мало кто предсказывал развал Советского Союза. Кстати, до 1991 года я таких людей не знал, хотя уже занимался политикой. Никто не думал, что настолько заострятся национальные вопросы. Они заострились на территории Советского Союза из-за того, что просто республиканские лидеры смогли забрать власть у Горбачева.
Все говорят, что нужна свобода. А я всегда говорю, что трагедия заключается в том, что людям нужна стабильность, социальная поддержка, укрепление государственности, к чему, кстати, все и потянулись после этого. Почему в свое время было создано Содружество независимых государств (СНГ)? Чтобы сохранить хотя бы общую армию и силовые структуры на территории бывшего Советского Союза. Кто расколол армию СНГ? Украина, которая объявила, что хочет идти в сторону НАТО, и под натиском националистически настроенных элит отходит от России, меняет пророссийский лагерь на проамериканский.
При всем понимании трагедии, если Россия будет дальше говорить об этом, а также о возвращении, конечно, будут большие неприятности и ссоры с новыми соседями, с многими из которых сегодня у России прекрасные отношения. Я думаю, что то, что получилось в 1991 году, вернуть назад невозможно. Однако можно постараться создать такой союз, который не получился тридцать лет назад. Может быть, на базе Евразийского союза. Свою евразийскую Европу, где страны помогали бы друг другу и были культурно, политически и в вопросах безопасности все больше тесно связаны между собой.
– Как вы считаете, стоит ли России идти по пути западных ценностей?
– Сегодня я думаю, что нет. В 1990-е годы, признаюсь, я считал, что России – место в Европе. Я и сейчас считаю, что Россия – европейская держава, ей нельзя уходить, но об этом нужно постоянно говорить. Россия – часть Европы. Россия очень много дала Европе. Фактически без России в XIX веке вся Европа была бы под контролем Наполеона и Франции, без России Гитлер бы победил во всей Европе. Это надо просто знать.
Для России важно найти возможность договориться с Европой о том, что ее [Европу] где-то нужно строить вместе. Я поклонник идеи не общеевропейского дома, [которая,] может быть, какая-то наивная, романтичная, отсталая идея, [а] общего пространства, чтобы мы все-таки решали проблемы вместе, в том числе вопросы безопасности. Европа, ЕС и Россия, Евразийский союз.
В этом отношении, я думаю, перед Россией и Западом [стоят] большие задачи на вторую половину XXI века. Я уверен, что Россия их решит, как решала все задачи на протяжении последних столетий.