Но присоединение окраин завершилось быстро и почти бескровно. О бывших студентах вспомнили только спустя два месяца. Юношам предложили продолжить учебу в медицинском училище, но военном. Как вспоминал Николай Акимович, в училище подгребли не только медиков-недоучек, но всех более-менее подходящих: учителей начальных классов, студентов консерватории. Готовили военфельдшеров, то есть помощников врачей, и фармацевтов. Курсанта Воскобоя определили к первым – будет на передовой раненых перевязывать.
1939 год закончился, 1940-й – пролетел, 1941-й – промелькнул. 28 августа сорок первого лейтенант Николай Воскобой вместе с другими бойцами только что сформированной из удмуртов 313-й стрелковой дивизии грузился в Ижевске в эшелоны, а 5 сентября уже воевал на Карельском фронте. Далее – как в калейдоскопе: отступление под напором финской Карельской армии, Петрозаводск оставлен, неудачная Медвежьегорская наступательная операция. Страшная зима. Мороз иной раз зашкаливал за сорок градусов.
Как бинтовать раненого, если пальцы не гнутся? Как раздеть на холоде и чем потом отогреть? Как спасти его, если он на снегу замерзает? Это был сущий ад. Финны калечили людей сотнями. Первая задача фельдшера — остановить кровотечение. На оторванные руки и ноги внимания не обращал. Но спасти удавалось далеко не всех.
Особенно жутко пришлось в окружении. Кругом сопки, болота, лес. Местность труднопроходимая. Раненые не выдерживали переходов. Живые укладывали их на обочине и продолжали движение. Приказ – идти на прорыв любой ценой.
Цена победы – кто её подсчитывал? Николай Акимович вспоминает, как на штурм Медвежьегорска шел батальон "рокоссовцев" — так в Карелии называли части, сформированные из политических и других заключенных. Шли и штурмовали они остервенело. В живых из полнокровного батальона остались единицы.
Чуть позже в составе карело-финской национальной бригады (по штатам военного времени то была обычная лёгкая лыжная стрелковая бригада. Карелов и финнов — единицы, в основном – бесшабашные русские головушки) лейтенант Воскобой сам оказался на волосок от смерти. Финны на этом участке фронта стремились перерезать железную дорогу на Мурманск, по которой шла помощь из Англии и США. Поэтому действовали дерзко и жестоко. Просачивались в тыл нашим войскам, вырезали небольшие гарнизоны и посты. Уходя от преследования, минировали лыжные тропы. Сколько однополчан Николая Акимовича погибло – не перечесть. Сам лично мёртвых закапывал в сугробы, ночевал в снегу, бился в рукопашной. Чудом выжил. Ходил в рейды по тылам противника, колол штыком, резал тесаком. Одним словом, делал своё дело, как мог и через не могу.
Иногда ему чудесным образом везло. Вдруг по лесной просеке ударил вражеский пулемёт, прижал бойцов шквальным огнем. Лейтенант Воскобой выстрелил из винтовки в сторону пулемётчика – тот замолчал. Убил ли, ранил – это не известно. Не исключено, что и не им посланная пуля нашла цель. Но факт остается фактом: пулемёт больше не стрелял.
Похожее получилось с финским самолётом, летевшем на бреющем полете метрах в десяти над землей. Пилот чуть ли не по пояс высунулся из кабины, что-то высматривая. Выстрел. Самолет со снижением скрылся за сопкой, упал, подняв огненный фонтан. Возможно, пилот не справился с управлением. Возможно, наткнулся на пулю Воскобоя.
Был и такой случай. Шел 44-й год. Наши войска получили приказ перейти финскую границу. Шли через озеро, лед таял, брели по колено в воде. Финны нещадно крошили всё вокруг. Пришлось несколько ночных часов хлебать ледяную водицу. Помощь пришла только с рассветом. Казалось, воспаление легких, как минимум, обеспечено. Но молодость взяла своё: даже не кашлянул военфельдшер после того купания. Словно в насмешку, судьба после водных процедур бросила лейтенанта в огненное пекло. А именно – в противотанковый артиллерийский дивизион. Даже по фронтовым меркам это было место для стопроцентных смертников, поскольку с пушкой-сорокопяткой приходилось сидеть далеко впереди собственных окопов. Поджидать бронетехнику, обстреливать её, но и самому получать прямой наводкой из танка или самоходного орудия.
Николай Акимович Воскобой горько усмехался:
— Офицер в этом противотанковом дивизионе получал полтора оклада денежного довольствия. Только мало кому удавалось этот оклад получить два месяца подряд.
Воскобою повезло – сумел и здесь обмануть костлявую.
Очередной поворот во фронтовой биографии офицера — перевод на полуостров Рыбачий, участие в боях за укрепрайон Петсамо. Финляндия к тому времени вышла из войны. Карелия почти полностью очистилась от захватчиков. К октябрю 1944 года противник удерживал лишь незначительную часть советской территории западнее Мурманска. Здесь, в условиях труднопроходимой горно-лесистой и болотистой местности, немецкие войска за три года создали мощную трёхполосную оборону, насыщенную долговременными сооружениями на глубину до 150 километров, которую оборонял горнострелковый корпус. Это примерно 53 000 человек, специально обученных ведению боевых действий в таких условиях.
Опять страшные бои. Кругом гранит, дорог нет, каждый метр противником пристрелян. Вновь военфельдшер Воскобой без устали не только занимается ранеными, но и наравне с другими участвует в атаках. Ценой многих жизней порт Петсамо (Печенга) был взят. 21 октября войска вышли к границе с Норвегией и 22 октября освободили поселок Никель.
Новый перевод, на этот раз – почётный. Лейтенант попадает в миномётный полк резерва Главного командования, и уже вместе с полком 120 миллиметровых миномётов оказывается в Курляндии. И опять – исключительно тяжёлые боевые будни, которые ветеран обрисовал одной фразой: что угодно ради Победы!
Мы слушали фронтовика и понимали: лейтенант Воскобой Николай Акимович на фронте даром хлеб не ел. Орденов и медалей – на двоих хватит. Рассказывал о пережитом скупо, не выпячивая своих заслуг. Спрашиваем:
— Николай Акимович, кого больше всего вы на фронте жалели?
Отвечает:
— Поваров, почтальонов, женщин и лошадей. Это были самые беззащитные существа, на долю которых выпали неописуемых масштабов испытания.
Почтальон на войне – живая мишень. Повар – трудяга, готовивший иной раз варево из ничего. В одной руке винтовка, в другой – черпак. Женщина на войне – это дикость по меркам цивилизованного мира. Лошадь – несчастное животное, вытащившее на своих мослах практически всю войну. Мимо раненой лошади я равнодушно пройти не мог. Смотреть не мог, как она плачет. Вынимал пистолет и…
Знаете, что гложило фронтовика последние годы? Вопиющая, на его взгляд, несправедливость, когда в России офицерам-участникам войны в честь Дня Победы присвоили очередные звания, а тем, кто волею судьбы оказался вне пределов России – нет. "Не мы из России уехали. Это Россия уехала от нас".
Ну и как здесь не сказать гвардии подполковнику Николаю Акимовичу Воскобою "Здравия желаю, товарищ гвардии полковник!".
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен