О России и отношениях с США
– Как вы считаете, как будут развиваться российско-германские отношения?
– В Германии по поводу России нет единого мнения. Есть те, кто выступают за новую политику "напряженности", однако их позиции несколько ослабли за последние пару лет, и я не уверен, что они снова усилятся. Иными словами, российско-германские отношения не в последнюю очередь зависят от того, как будет далее развиваться внутриполитическая ситуация в Германии. Позиция "Альтернатива для Германии" касательно России отличается от других партий. В целом можно сказать, что Германия стала более критично относиться к России, чем ранее.
– Но почему?
– Российско-германские отношения стали и станут хуже. Причина кроется в различных взглядах поколений. Старшие помнят ужасы холодной войны, Вторую мировую войну. Они понимают важность сохранения диалога, и поэтому они ведут себя осторожно. Молодые же, не зная этого, готовы пойти на большие риски и более серьезные конфликты с Россией.
– Может быть, на позицию Германии влияют США?
– Да, это играет роль. Но тут важен другой аспект. Еще 10-20 лет назад немцы и американцы воспринимали Россию по-разному. Но потом разница стала меньше. Немцы переняли взгляд американцев. Молодежь готова пойти на большие риски, и они по сравнению с более старшим поколением уже не так убеждены в необходимости "разрядки".
– Что же это значит для внешней политики ФРГ?
– 25 лет назад Германия была посредником между Москвой и Вашингтоном. Порой достаточно успешно. Теперь же Германия не желает выполнять эту роль и намерена, как и в прошлом, занять позицию США.
– А разве Германия не хотела бы быть более независимой от США?
– Нет, поскольку это не отвечает интересам Германии.
Об антироссийских санкциях
– Как вы думаете, будут ли когда-нибудь сняты санкции против России?
– Я думаю, что санкции ослабляют Россию, но в то же время они ослабляют и Запад, причем больше политически, чем экономически.
Запад накладывает на Россию санкции уже практически пять лет, но в целом же им не удалось изменить ее внешнюю политику. Иными словами, Запад хочет "наказать" Россию, но не может этого сделать. И такие страны, как Бразилия, Индия, Пакистан, Иран, видят, насколько слаб Запад.
Кроме того, я не уверен, что Западу удастся удержать санкции. Если в Евросоюзе хотя бы одна страна выступит против санкций, например, Италия, Греция или Венгрия, то они не будут продлены, поскольку решения в Европейском совете принимаются единогласно.
– Если представить теоретически, то что могло бы способствовать снятию санкций с России?
– Союз России и Китая. Китай – большая страна, Россия – большая страна. Они сотрудничают друг с другом в разных сферах, но они не союзники. Но они могут ими стать под прессингом стран Запада. И это было бы для последних большим ударом.
О "Северном потоке–2"
– На прошлой неделе Германия и Франция смогли достигнуть компромисса в отношении принятия поправок к Газовой директиве Евросоюза, и теперь обновленная версия документа не будет мешать строительству "Северного потока–2". О чем это говорит?
– У меня создалось впечатление, что президент Франции Эммануэль Макрон пошел на такой шаг по внутриполитическим причинам. На него повлияла ситуация с протестами "желтых жилетов" и Аахенским договором, который Франция и Германия подписали несколько недель назад. Во Франции его раскритиковали как "правые", так и "левые", объяснив это тем, что Париж пошел на слишком большие уступки. Соответственно, Макрон хотел показать, что он сильный политик, и он не думает о Германии. Так, внутриполитическая ситуация повлияла на внешнеполитическую.
– В ситуацию непосредственно вмешалась канцлер ФРГ Ангела Меркель, и она надавила на французскую сторону, не так ли?
– Я думаю, ясно, что "Северный поток–2" – нужный проект, поскольку США не в состоянии поставлять достаточный объем СПГ (сжиженного природного газа – прим. Baltnews), не говоря о том, что американский газ намного дороже. В Западной и Центральной Европе есть терминалы для его доставки и дальнейшего распределения, но они используются лишь на одну треть, поскольку сжиженный газ недостаточно конкурентоспособен.
Его разумно закупать лишь иногда, если возникают проблемы [с поставками газа], однако не для того, чтобы покрывать весь спрос на газ. С этой точки зрения использование газовой трубы намного выгоднее.
– Почему "Северный поток–2" так важен для Германии и Европы?
– В 1970-х годах крупнейшим экспортером газа в мире были Нидерланды. Однако вскоре нефтегазовое "изобилие" подошло к концу, возникли проблемы с окружающей средой. В Нидерландах резко упала добыча газа. Западная Германия до сих пор зависима от голландского газа, однако достаточно большая доля импортируется из России.
Также снижается добыча газа в Северном море и Норвегии.
Иными словами, добыча падает, но спрос на газ в Германии растет, причем не в последнюю очередь из-за постепенного отказа от угля. Таким образом, совершенно точно, что в ближайшие 20 лет Германии потребуется российский газ в гораздо большем объеме, чем сейчас.
– А есть ли в реализации этого проекта какой-либо политический подтекст?
– Политика играет роль, однако не центральную. В Германии в отличие от Франции, Италии или России нет государственных энергетических компаний, и поэтому позиция ФРГ отличается от позиции других европейских стран.
В Германии энергетические вопросы решаются не государством, а участниками рынка – компаниями. И поэтому если компании хотят построить "Северный поток–2", проект будет реализован.
– Выходит, что "Северный поток–2" – это все-таки экономический проект?
– Да, это экономический проект. Роль России как поставщика газа несколько возрастет по сравнению с западноевропейскими экспортерами. Однако это будет происходить и без "Северного потока–2", поскольку, как я уже отметил, добыча газа в Нидерландах и Норвегии падает, а спрос на газ растет.
О развитии Евросоюза
– Германия и Франция – ведущие государства в ЕС. И ранее президент Эммануэль Макрон вместе с Ангелой Меркель заявляли о необходимости реформирования Евросоюза. Что следует ожидать от Берлина и Парижа в ближайшем будущем?
– В Европе грядут выборы в Европейский парламент, и они будут важны для Германии и Франции с точки зрения внутренней политики. Вопрос в том, насколько сильно пошатнутся позиции критиков ЕС. Возможно, они усилятся, и это окажет серьезное влияние на будущую европейскую политику, которую активно критикуют такие партии, как "Альтернатива для Германии", "Национальный фронт" во Франции, "Движение пяти звезд" в Италии. Они выступают против сильного ЕС и хотят вернуть часть полномочий обратно на национальный уровень.
– Стоит ли ожидать реформирования Евросоюза?
– Вполне возможно, что глубокие реформы ЕС будут проведены в 2020-х годах. Существует два основных "лагеря": те, кто выступает за то, чтобы было "больше Европы", и те, кто требует "меньше Европы". И количество людей, партий и стран, которые скептически относятся к ЕС, постепенно увеличивается.
Это новый конфликт, возникший несколько лет назад, и пока неясно, чем он закончится.
– А как вы считаете, насколько сильно на единстве ЕС отразился миграционный кризис?
– Миграционный кризис серьезно обострил уже существующие конфликты внутри ЕС. Сегодня Евросоюз находится в гораздо худшей форме, чем он был десять-пятнадцать лет назад. И не ясно, что бы могло улучшить ситуацию. ЕС пребывает в глубоком кризисе.
Есть те, кто говорит, что ЕС в кризисе, и поэтому необходимо совершить скачок в сторону углубления интеграции. Однако я думаю, что это так работать не будет и приведет к еще большим противоречиям. Я полагаю, что необходимо сконцентрироваться на решении конкретных вопросов.
– А как, по вашему мнению, будет выглядеть ЕС, например, в 2030 году?
– Я полагаю, что усилятся конфликты между западно- и восточноевропейскими странами, поскольку Польша, Чехия, Венгрия станут сильнее и менее зависимыми от денег ЕС. Они будут более уверенно отстаивать свои взгляды. Мне кажется, что польская, чешская или венгерская политика станет более национальной, чем политика таких стран, как Нидерланды или Германия.
– А какова будет судьба стран Прибалтики?
– С одной стороны, они достигли впечатляющего уровня развития. С другой стороны, прибалтийские республики столкнулись с демографической проблемой – там серьезно сократилась численность населения. Я думаю, что эти страны находятся в экзистенциальном кризисе.