Источником польской агрессивной риторики в адрес России является определенная идеологическая парадигма, доминирующая среди польского правящего класса. Однако кроме идеологии, которая создает почву для воинственных заявлений, также действует внешний фактор, определяющий направление восточной политики Варшавы.
Напомним, что после советско-польской войны 1919–1920 годов в Польшу эмигрировали многие представители сепаратистских движений с территории бывшей Российской Империи. Потом некоторые из них попали в Париж, где при активном участии украинской националистической диаспоры создали организацию под названием "Прометей".
Научно-исследовательскую структуру для "прометеистов" в Польше создавали сотрудники Второго отдела Генерального штаба Войска Польского, разведки польской армии.
В 1926 году в Варшаве был учрежден Восточный институт, а в 1930 году в Вильнюсе Научно-исследовательский институт Восточной Европы. Именно в этих центрах проходило обучение и подготовка сепаратистских кадров, выходцев из Советского Союза.
Таким образом, выступающие за независимость разных республик активисты, в основном деятели националистического толка, были использованы для достижения главной геополитической задачи тогдашнего Запада – дестабилизации и развала советского государства. "Прометеисты" завершили свою деятельность после Второй мировой войны: некоторые из них подвергались расследованиям и репрессиям со стороны новых властей новой народной республики.
Однако в эмиграционной среде интенсивно продолжались концептуальные поиски сценариев разрушения СССР. Этим вопросом занимались в первую очередь представители различных политических и журналистских кругов, нередко связанных с разведывательными органами Запада времен холодной войны. Эмиграционная среда в свою очередь оказывала влияние на антисистемную оппозицию в Польше, особенно среди интеллектуалов – советников мощного профсоюзного движения "Солидарность".
Политические элиты новой Польши после распада Восточного блока ссылались исключительно на традицию "прометеистов". Отсюда и появилось определение "неопрометеизм", применяемое к новым провластным политикам, журналистам и идеологам.
Еще в начале 1990-х годов в Польше существовали научные структуры, стремящиеся к объективным оценкам и анализу происходящих на постсоветском пространстве процессов. Например, профессор Станислав Белень из Варшавского университета собрал группу ученых, политологов и международников, в первую очередь опытных академиков.
Мощная интеллектуальная база должна была стать аналитическим центром политического руководства страны. Но в этом никто даже не нуждался. Зато скоро при государственной поддержке были созданы новые структуры, которые сложно признать экспертными центрами.
Основную роль среди "неопрометеистов" играл Центр восточных исследований, учрежденный еще в 1990 году по инициативе связанного с оппозицией 1980-х историка Марека Карпа.
Карп, в свое время проживающий в Лондоне, с гордостью рассказывал, что в прошлом был учеником Станислава Свяневича, перед войной одной из ключевых фигур польского "прометейского" движения. Созданный им центр почти сразу трансформировался в чисто государственную структуру.
Сначала он подчинялся Министерству внешней торговли, потом Министерству экономики, а в последние годы стал подчинятся напрямую председателю правительства. Премьер-министр курирует также деятельность Польского института международных дел (глава этого центра, Славомир Дембский, находится под санкциями России).
В большинстве стран такого рода учреждения обслуживают и подчиняются МИД. В Польше все курирует центральный аппарат правительственной администрации.
Чем они занимаются? В основном пропагандистской работой. В рядах аналитиков числятся не ученые (за редкими исключениями) и профессиональные эксперты, имеющие соответствующие образование, а отставные политики и офицеры разведки.
Сектор польских спецслужб, после многочисленных зачисток, которые проводились после 1990 года, в свою очередь курируется внешними, "старшими" партнерами, в частности американскими.
В итоге внешние силы успешно добились упразднения настоящих аналитических структур, способных заниматься объективным исследованием, анализом и прогнозированием внешних процессов на международном уровне, превращая все в пропагандистский аппарат.
Этот аппарат, действуя под прикрытием "экспертных" центров, занимается оправданием военной риторики Варшавы и доказыванием существования "российской угрозы".
Его тезисы повторяют политики практически всех политических сил, лишенных доступа к альтернативным источникам и неспособных усваивать научные труды, издаваемые разными академическими центрами.
Когда в очередной раз все будут удивляться низкому уровню знаний лиц, принимающих стратегические решения в Варшаве, стоит учитывать роль якобы аналитических центров, которые на самом деле занимаются пропагандированием тезисов, поступающих в Польшу извне.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.