Опасения Литвы касаемо гипотетической аварии на БелАЭС находятся исключительно в политической области. Однако теперь они распространяются и на экономическую сферу, что сулит Вильнюсу получение новых дивидендов от ЕС. А если литовские политики, наконец, смогут завладеть вниманием своих европейских коллег, то не исключено и появление на территории республики ее собственной АЭС.
Истерика, моя дорогая
Помимо издержек, которые будет нести Литва из-за отказа от энергии БелАЭС, республика уже сегодня прибегает к различным финансовым тратам для того, чтобы "подготовиться" к аварии на атомной станции и не позволить "опасной" энергии попасть на ее территорию.
В Противопожарно-спасательном департаменте МВД Литвы сообщили о запланированном проведении исследования по подсчету стоимости комплекса мероприятий по подготовке к возможной аварии на БелАЭС. Планируется, что победившей в конкурсе компании на эти цели будет выделено 344,6 тыс. евро, большую часть которых, а именно 327,4 тыс. евро, составят средства Евросоюза.
При этом глава управления гражданской безопасности департамента Эдгарас Геду оговорился, что по предварительным данным стоимость работ по подготовке к возможной аварии в итоге составит около 600 млн евро, однако смета может быть раздута и до миллиарда евро.
В начале января в Литве вступили в силу поправки к законам, которые предусматривают введение дополнительных мер для того, чтобы исключить попадание энергии с БелАЭС в республику. В итоге поправки уже действуют, а как их выполнять, до сих пор неизвестно. Чтобы это понять, придется "позолотить ручку" – еще 54,45 тыс. евро было решено заплатить Каунасскому технологическому университету для того, чтобы узнать, какие именно технические возможности существуют, чтобы не пустить "опасную" электроэнергию из Островца.
Также Литва подписала контракт на закупку четырех миллионов таблеток йода на случай аварии на БелАЭС. Общая стоимость контракта составила более миллиона евро с НДС.
Еще одной статьей расходов стали проведенные осенью 2019 года учения по ядерной безопасности с имитацией аварии на БелАЭС, о которой, согласно сценарию, Белоруссия не сообщила Литве. На данный момент, официальных данных о том, сколько стоило проведение учений, нет. Однако их масштаб – они проводились в шести самоуправлениях – говорит о значительных финансовых затратах.
Литве национальные учения помогли отработать четкий план действий на случай катастрофы и выявить ряд существующих проблем – например, по итогам первого дня тренировок выяснилось, что только 70% населения получили смс-оповещения о чрезвычайной ситуации. Такие моменты требуют доработки. Однако какие еще меры по подготовке к выдуманной аварии собирается искать Вильнюс да за миллиард евро?
В интервью Sputnik Литва историк и политолог Армен Гаспарян напомнил о том, что подобные учения проводились и до аварии в Чернобыле, однако это никак не помогло при случившейся катастрофе.
Кстати, похожие учения раз в два года проводятся и на самих атомных станциях, в том числе по рекомендации МАГАТЭ. И на БелАЭС последний раз они успешно прошли в октябре прошлого года. Помимо отработки эвакуации населения прилегающих районов и других подобных мер, на самой станции тоже проходят тренировки. Инженеры демонстрируют действия по стабилизации ситуации, начинается работа по ликвидации ЧС во главе с главным инженером станции и так далее.
Все это делается помимо того, что сотрудники станции ежедневно проходят учения на специальном тренажере, который позволяет отработать до трехсот сценариев различных возможных и даже невозможных аварий на АЭС. Это превентивные меры по предупреждению нештатных ситуаций на объекте и изучению того, как в этих условиях необходимо действовать.
Так, может, Литве стоит сотрудничать с Белоруссией в отработке именно таких мер и тратить свои бюджетные средства и средства Евросоюза на эти цели?
"Проблема" БелАЭС у Литвы в голове
Недавно в Союзном государстве выразили готовность вступить в диалог с Литвой по вопросу станции в Островце. И это абсолютно здравое предложение, поскольку если Вильнюс что-то беспокоит, – а беспокоит, как известно, слишком многое, – то нужно вести конструктивный диалог совместно с Белоруссией и Россией, и работать на конечную цель, в которой заинтересованы все стороны. А именно – на обеспечение безопасности БелАЭС.
Однако литовские политики, видимо, слишком занятые выдумкой новых запугивающих высказываний о станции, на предложение Союзного государства не отреагировали.
Вскоре после этого стало известно, что Литва не приняла приглашение Финляндии на трехсторонние переговоры с Белоруссией по поводу строительства БелАЭС. Советник президента Литвы Гитанаса Науседы Аста Скайсгирите, объясняя решение республики, заявила, что подобные консультации должны проходить на уровне Евросоюза и белорусских ведомств по регулированию энергетической безопасности.
То есть Вильнюс пошел на принцип и лишний раз подчеркнул, что станция в Островце – это "проблема всего Евросоюза".
Вопрос, какое слово в данной цитате ключевое.
А ключевое здесь – "проблема". Если Литва считает, что без участия регуляторов Евросоюза переговоры по вопросу БелАЭС не являются конструктивными, то почему бы не поднять вопрос их проведения на повестку дня ЕС? Тем более что республика получила портфель еврокомиссара по экологии в ЕК. Поэтому можно было бы обратить внимание европейских чинов на БелАЭС с позиции обеспечения экологической безопасности. Вряд ли Евросоюз, уделяющий сейчас пристальное внимание данным вопросам, отказал бы литовскому еврокомиссару Виргиниюсу Синкявичюсу в его инициативе.
Но так как главное для Литвы в вопросе БелАЭС – это именно слово "проблема", то литовские политики предпочитают беспокоить своих европейских коллег лишь деструктивными предложениями. То предлагалось признать станцию угрозой всего ЕС, то звучали призывы заблокировать доступ на европейский рынок электроэнергии с АЭС, что, кстати, "проблемы" безопасности станции не решает. Обращаются к странам ЕС много. Вот только повод не тот.
Корень всего зла – национальная идея?
Литва, постоянно подчеркивающая свою роль "жертвы советской оккупации", теперь, будто по привычке, опасается стать "жертвой российской агрессии". То, что относится к России, безапелляционно становится плохим. И позиция республики по БелАЭС связана именно с этим. В данном вопросе антироссийская линия проявляется особенно ярко, даже несмотря на то, что реализующий проект станции "Росатом" является одним из глобальных технологических лидеров в области ядерной энергетики.
Идея враждебности России, присваивание Литве роли жертвы носит в себе отголоски попытки республики построить национальное государство со системообразующей антироссийской идеологией. Как сплотить народ? Перед лицом общего врага. Вот и приходится ради этой цели все, что связано с Россией, автоматически окрашивать в черный цвет. Так что главная "проблема" БелАЭС – это то, что проект реализуется корпорацией "Росатом". Главная "опасность" электроэнергии с этой станции – то, что она вырабатывается с помощью российских технологий.
Новый повод для дотаций
Подобно тому, как Литва стремится выбить из ЕС побольше дотаций на противодействие "российской угрозе", в истории с БелАЭС республике тоже есть чем поживиться. Вот уже на исследование комплекса мероприятий по подготовке к возможной аварии на станции Брюссель отдает Вильнюсу 327,4 тыс. евро. Так как смету на проведение данных работ могут раздуть, то, очевидно, "львиную долю" этих затрат возьмет на себя Евросоюз.
Истерика по поводу "опасности" БелАЭС будет продолжаться и дальше. Если Литве удастся бойкотировать доступ электроэнергии со станции в страны Балтии, то появится новый повод вспомнить о забытом старом проекте строительства Висагинской АЭС. Литовский "атомный долгострой" так и остался идеей на бумаге, а после синхронизации электросетей Литвы, Латвии и Эстонии с континентальной Европой, отказа от импорта белорусской электроэнергии, Вильнюс может объяснить Брюсселю, что долгожданный для проекта час настал. Если под боком стоит чужая АЭС, почему бы не построить свою, показав "мастер-класс" в строительстве безопасных станций и дав Европе новый источник для импорта энергии?
А там и до финансирования ЕС рукой подать.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.