В последнее время информация о новых трубопроводных проектах государственного российского концерна "Газпром" поступает едва ли не ежедневно, и чаще всего речь идет о тех сложностях, с которыми сталкиваются магистрали "Турецкого потока" и "Северного потока-2".
О "Северном потоке-2" разговоров особенно много. Часть европейских политиков стараются прикладывать максимум усилий для того, чтобы российский газ поступал в Европу без сложностей с транзитными странами. Руководство США и целый ряд игроков, входящих в состав ЕС, но слишком увлеченно относящихся к искусству "подхрюкивания", из кожи вон лезут, чтобы остановить укладку труб на дно Балтийского моря. Политики одной соседней с Россией страны, услышав слова "Северный поток-2" и вовсе ведут себя как черт, на которого святой водой брызнули.
Наблюдать за всем этим порой забавно, но не всегда удается понять, почему отношение стран одного континента, входящих в состав одного экономического союза к одному и тому же проекту оказывается настолько разным. Дело тут, как ни удивительно, в доктрине либеральной экономики – в том, как ее понимают в разных странах и в том, насколько эта доктрина внедрена в реальную, не книжную экономику.
Россию частенько критикуют именно за то, что наши руководители не спешат внедрять либеральные идеи в энергетическую отрасль – контрольный пакет акций "Газпрома" по-прежнему в руках государства, компания сохраняет монополию на экспорт природного газа по трубопроводным маршрутам.
Но в Европе есть страны, в которых наблюдается похожая картина. К примеру, 51% акций финской компании Fortum принадлежит государству Финляндия, но никакие кары на головы руководителей этой страны ни из Брюсселя, ни из Вашингтона до сих пор не обрушиваются.
Кто строит "Северный поток-2"?
Основной вал критики в адрес России связан не с формой собственности, а с тем, что "Газпром" является вертикально интегрированной компанией, в одиночку контролирующей свой сегмент газовой отрасли. "Газпром" самостоятельно ведет поиски месторождений, сам же их осваивает, прокладывает магистрали, решает все вопросы со сбытом. Так было, как нам порой кажется, всегда, с момента создания этой компании, которое произошло еще в советские времена (государственный концерн "Газпром" был основан в 1989 году – прим. автора). Мы настолько привыкли к такому положению вещей, что очень редко задумываемся, насколько иначе обстоят дела в Европе и в тех же США.
Именно "наши западные партнеры" разработали доктрину либеральной экономики и, зачарованные своими же красивыми словами, начали ее воплощать в реальность. В ЕС и в США на законодательном уровне запрещено существование вертикально интегрированных газовых концернов. Государства за редчайшим исключением не вмешиваются в реальную хозяйственную деятельность частных газовых компаний, зарегистрированных на их территории.
Весной 2017 года пятерка ведущих газовых компаний Европы подписала с "Газпромом" соглашение о совместной реализации проекта "Северный поток-2". Список известен – немецкие Wintershall и Uniper, французская Engie, австрийский концерн OMV и британско-голландская компания Royal Dutch Shell обязались оплатить строительство морской газовой магистрали, внеся на счета компании-оператора проекта Nord Stream2 AG по 950 млн евро каждая.
Мы привыкли слышать о том, что проект "Северного потока-2" поддерживают Германия и Австрия, но Wintershall, Uniper и OMV государственными компаниями не являются, их акции обращаются на биржах, находятся в руках физических персон, контрольные пакеты вообще размыты. Для нас такое положение дел непривычно, для Европы – совершенно естественно, акции того же Shell не принадлежат ни одному государству даже в количестве одной штуки.
Другой вопрос, что от деятельности этих компаний зависят сотни и тысячи промышленных предприятий Германии и Австрии и миллионы частных потребителей – это их интересы отстаивают канцлеры Ангела Меркель и Себастьян Курц даже сейчас, когда давление со стороны "заокеанского партнера" стало просто беспрецедентным. А вот бизнес-интересы самих газовых компаний, финансирующих "Северный поток-2", лежат вне пристального интереса федеральных правительств Германии и Австрии, вся их деятельность направлена только на соблюдение интересов акционеров.
Такое вот сочетание частных и государственных интересов приносит порой занимательные результаты, на которые стоит посмотреть со стороны. Иногда это даже поднимает настроение.
Как Литва оплачивает газопровод?
Давайте посмотрим, как выглядит в Европе, к примеру, компания Uniper. Начнем издалека.
Если внимательно присмотреться к карте Европы, то, при наличии хорошего зрения, на ней можно отыскать такую "мощную державу", как Литва – одну из самых яростных противниц "Северного потока-2", мастера спорта по "подхрюкиванию" международного класса.
Уходящий президент Литвы Даля Грибаускайте произнесла столько гневных речей в адрес этого проекта, что остается только удивляться, как от подобного накала не расплавились его трубы. Основной лейтмотив – новый магистральный газопровод кратно увеличит зависимость всей Европы от российского газа, и вот тогда быть беде, да не одной, а сразу многим тысячам бед. Параллельно сама Литва бьется с собственной газовой зависимостью и вот-вот якобы положит "Газпром" на обе лопатки, а заодно и выскользнет из "авторитарных тисков" энергетического кольца БРЭЛЛ (Белоруссия, Россия, Эстония, Латвия, Литва).
В конце 2015 года по дну Балтийского моря был проложен силовой кабель NordBalt, соединивший энергетические системы Швеции и Литвы. Несмотря на все его поломки и то, что его пришлось капитально ремонтировать уже в 2018 году, для чего его работу пришлось остановить почти на три месяца, в среднем за эти три года Литва импортировала по данному кабелю 26% необходимой ей электроэнергии. То есть именно на столько выросла независимость Литвы от энергетического кольца БРЭЛЛ за счет шведских АЭС и ГЭС, обеспечивающих эти поставки. Еще 5% электроэнергии Литва получает из Польши, то есть совокупно БРЭЛЛ обеспечивает Литве 69% электричества. При этом, напомним, Литва намерена покинуть БРЭЛЛ уже в 2025 году. Какой логикой пользуются литовские политики при таком раскладе, сказать трудно, но сейчас не об этом.
Вы заметили, уважаемые читатели, насколько легко нами прочитывается фраза "поставки электроэнергии в Литву осуществляются за счет шведских ГЭС и АЭС"? Для живущих в России картина очевидна – государство Швеция, государственные электростанции, все в порядке. Но в Европе эта ситуация выглядит несколько иначе.
У ГЭС и АЭС, расположенных в Швеции и осуществляющих поставки электроэнергии через NordBalt, есть совершенно конкретный частный владелец – немецкая компания Uniper. Та самая, которая вкладывает в "Северный поток-2" свои 950 млн евро. Те самые евро, которые немецким энергетикам нужно каким-то образом зарабатывать, в чем им исправно помогают литовские потребители, оплачивая счета за электричество.
Такое вот разделение обязанностей: политикам Литвы во главе с Далей Грибаускайте – старательно ругать проект морского газопровода, бизнесменам и жителям Литвы – собирать деньги на его строительство. Перед нами Европа и либеральная экономика в действии.
Экономика важнее политики?
Подобного рода историй в энергетической отрасли Евросоюза немало, можно коллекцию собрать. Летом прошлого года почти 50% акций Uniper выкупил финский Fortum, который при этом взял на себя все обязательства по ранее заключенным контрактам, в том числе и по финансированию строительства "Северного потока-2". Риторика литовских политиков в отношении этого проекта не изменилась, а вот литовские потребители с этого момента еще активнее помогают собирать деньги на завершение строительства этой магистрали.
В городе Клайпеде, где с 2015 года работает регазификационное судно Indenpendence, которое по замыслу Грибаускайте должно обеспечивать независимость Литвы от "Газпрома", имеется мусоросжигательный завод, обеспечивающий город и порт энергией, а все окрестные районы – возможностью вычищать мусорные полигоны.
Работает эта тепловая электростанция весьма исправно и рентабельно. Муниципалитеты платят за утилизацию мусора, потребители – за тепловую и электрическую энергию. Свои кровные деньги они платят… компании Fortum, которой принадлежит эта ТЭС, теперь еще и таким способом помогая реализации проекта "Северный поток-2". Если в данном случае и можно говорить о независимости, то только о независимости руководства Литвы от здравого смысла.
Есть у европейской энергетики и еще одна особенность – профессионалы отрасли, в отличие от политиков, со здравым смыслом не расстаются и, если есть хоть малейшая на то возможность, действуют без оглядки на них.
В 2015 году истекал срок договора о транзите газа через территорию Литвы из основной части России в Калининградскую область. Какая тогда была обстановка вокруг России, когда только-только состоялось возвращение Крыма, забыть сложно, уж очень сильно реакция Евросоюза напоминала откровенную истерику. Санкции в отношении российских компаний и отдельных персон, крики о пресловутой "изоляции" и так далее.
Именно в это время литовская сетевая компания Amber Gird напомнила "Газпрому", что надо бы договор о транзите продлить и предложила сделать это без дополнительных переговоров, сохранив все условия предыдущего. Поскольку никто из литовских политиков вмешаться не успел, договор действительно продлили, сразу на 10 лет, до 2025 года. Сделано это было настолько быстро, оперативно и без излишней шумихи, что это не попало в поле зрения СМИ.
И уже сегодня, спустя четыре года, договор скрупулезно выполняется литовской стороной. Литовские политики любят разглагольствовать о "Северном потоке-2", о необходимости заменить российский трубопроводный газ американским сжиженным, о чем угодно, только не об этом транзитном договоре. Не успели вмешаться – теперь остается просто выполнять, смирившись с маленькой, но существенной победой здравого смысла над политической демагогией.
Политики приходят и уходят, а энергетики обязаны обеспечивать интересы своих потребителей: транзитные платежи "Газпрома" помогают поддерживать в надлежащем состоянии газораспределительную сеть Литвы, а Россия надежно обеспечивает "голубым топливом" Калининградскую область. Такие примеры, конечно, единичны, но вселяют надежду на то, что однажды логика все-таки возьмет верх над политикой с пониженной ответственностью.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.