Вадим Воловой, доктор наук из Литвы, считает, что совершена ошибка. По его словам, Андрюкайтис смотрит на Литву как на страну, живущую в союзе европейских государств, и представляет публике свежий взгляд на внешнюю политику ЕС.
В Европе давно доминирует политическое мировоззрение, отличное от привычного литовского. На местном ландшафте новый взгляд проявляется крошечными зачатками. Участие постоянного члена Европейской Комиссии в провинциальных предвыборных дебатах интересно именно широкой общеевропейской повесткой. Однако складывается впечатление, что литовская политэлита сильно отстает от средне-брюссельского уровня.
Витянис Андрюкайтис – из семьи ссыльных социал-демократов, которых вывезли из Литвы 14 июня 1941 года. Отец – активный народник (сегодня сказали бы – государственник) не выказывал симпатий ни президенту Антанасу Сметоне, ни Адольфу Гитлеру, ни Иосифу Сталину. Каждый из них считал европейских соцдемов врагами номер один.
Витянис родился за Полярным кругом, вернувшись домой, пошел по стопам отца. К сожалению, в сегодняшней Литве многие искренне удивляются: сын ссыльного – и вдруг политик левого толка? Увы, мало кому известно, что социал-демократы оставили глубокий след в истории страны. Например, приложили руку к тексту Акта независимости от 16 февраля 1918 года. В создании исторического документа участвовали четверо: соцдемы Стяпонас Кайрис и Миколас Биржишка, крестьяне-народники Йонас Вилейшис и Станисловас Нарутавичюс.
"Социал-демократия для Литвы – исторически традиционное политическое движение. Во времена СССР мы работали в подполье. Не состоял в пионерах, не был комсомольцем, никого не предавал, два раза меня арестовывали, семь раз допрашивали. Но время все перемололо, кроме убеждений, – рассказал Baltnews Витянис Андрюкайтис.
– Г-н Андрюкайтис, почему бы нам не заняться просветительством? Тем более, что вы – дипломированный историк.
– Об этом тоже знают немногие. Принято считать, что Андрюкайтис – врач. А в действительности у меня два высших образования.
Социал-демократическая партия Литвы образована 1 мая 1896 года. Еще и по этой причине нам следует широко праздновать Первомай. Она [социал-демократическая партия Литвы] никогда не исповедовала коммунистические идеи. Социал-демократы оказались той партией, которую преследовали все диктаторы. Например, уже упомянутый подписант Акта независимости Стяпонас Кайрис в 1927 году оказался в сметоновской политической тюрьме.
Как уже говорил, партия всегда работала в подполье, из которого вышла только в 1989 годы. Тогда в ее рядах было примерно 400 человек. Вопреки расхожему мнению, совсем не было членов КПСС, за исключением четырех. При этом их всех преследовали, а один даже отсидел в тюрьме за несогласие с генеральным курсом.
– Откровенно говоря, принято думать наоборот…
– Так говорят политики, которые во времена СССР сами состояли в КПСС. Патриарх консерваторов Витаутас Ландсбергис еще в 1952 году вступил в ряды сталинско-ленинского союза молодежи, а его одноклассник социал-демократ Алоизас Сакалас в тот же год оказался в лагере в Магадане. Сам Сакалас считает, что не без помощи Ландсбергиса. Бывшие комсомольцы и коммунисты охотно шли в перестроечный Саюдис (общественно-политическая организация Литвы, возглавившая в 1988–1990 годах процесс выхода Литовской ССР из состава СССР – прим. Baltnews) – Андрюс Кубилюс, Аудронюс Ажубалис и еще сотни нынешних членов правой партии консерваторов. 200 000 коммунистов Литвы расползлись по всем другим партиям, кроме социал-демократической.
В странах бывшего СССР любят стихии, в том числе революционные. Потому что на стихию все можно списать, даже многолетнее членство в КПСС.
– В предвыборной президентской программе вы говорили не об этом, а о необходимости сохранить единство Европейского союза.
– Начну с того, что предвыборная кампания – не самое подходящее место для мемуаров. Что касается ЕС, то на этот союз смотрю с точки зрения национальных интересов. Очевидно, что в одиночку Литва значительно слабее, чем в составе европейского клуба и НАТО. Особенно в контексте общей внешней политики. Надо четко понимать: тот, кто сегодня ратует за дезинтеграцию ЕС, – играет на поле администраций Вашингтона, Москвы и Пекина. Этим трем столицам сегодня не нужен единый и сильный Европейский союз. Не нужна и сильная валюта евро.
– Вы могли бы расшифровать этот тезис?
– Администрация Белого дома вышла из Парижского соглашения по климату, открыто поддерживает британский Brexit, желает вести не многосторонние переговоры в формате США – ЕС, а двусторонние с каждой страной в отдельности. Американцы разорвали трансатлантический договор о торговле. Что это означает? Что переговоры каждой из европейских стран с Вашингтоном будут идти сложнее. В том числе в сложном положении оказывается и Литва.
Пекин желает только двусторонних экономических отношений с каждой страной ЕС в отдельности и стремится максимально широко распространить свою инвестиционную политику. В первую очередь – в сфере IT-технологий. Китайцы хотят владеть в Евросоюзе инфраструктурой и информацией, наращивать влияние до уровня бесконтрольного.
Ни один из этих гигантов не позаботится о Литве и не окажет ей такую финансовую помощь, которую Вильнюс сейчас получает из Брюсселя. Геополитически нам сегодня важнее, чем когда-либо прежде, находиться среди участников единого европейского проекта, всемерно крепить ЕС, особенно в его социальной политике. Если пойдем иным путем, сами очень быстро ослабнем.
– Но в условиях многополярного мира логика подсказывает о необходимости нормальных, прагматичных отношений не только внутри Евросоюза, но и вне его. Например, на восточном направлении.
– Я как раз не сторонник теории "токсичности Востока" и, в первую очередь, России. От антироссийских санкций, введенных в 2014 году, Литва пострадала более других стран ЕС. Ведь наша экономика в очень большой степени зависит от реэкспорта в направлениях "Запад–Восток" и "Восток–Запад". Радикальной политикой в адрес Москвы мы сами себя загнали в угол, ежегодно теряя от 0,9% до 1,2% ВВП из-за разорванных экономических связей с соседями. Это подтверждают и скромные темпы роста в 2018 году, если сравнивать с Польшей, Эстонией и Латвией.
Кроме этого, уже два года, как доля импорта превышает долю экспорта. Это, в свою очередь, сказывается на состоянии рынка труда и других основных экономических показателях.
– Как вы оцените отношения с Россией в политическом контексте?
– Заявления Вильнюса страдают избыточной агрессивной риторикой. Но увеличивают ли безопасность Литвы заявления, что Россия – "террористическое государство"? Думаю, что безопасность страны усиливают не обвинения, а единая политика стран-членов Европейского союза в отношении Кремля. В том числе и взвешенная политика сквозь призму финансово-экономических санкций.
Не сомневаюсь, что пришло время переходить Литве к более прагматичной политике на восточном направлении. Например, восстанавливать и развивать экономические связи, народную дипломатию. Особенно в отношении Калининградской области. Она ведь совсем рядом, в каких-то 300 километрах от Вильнюса.
При таком близком соседстве ныне существующее положение можно назвать ненормальным.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.