Софья, оправдывая присутствие Молчалина, говорит Фамусову: "Я гнева вашего никак не растолкую. Он в доме здесь живет, великая напасть! Шел в комнату, попал в другую".
Грибоедов А.С. Чрезвычайный и полномочный посол Российской Империи.
В европейском контексте
Начнем с исчерпывающей характеристики отношений Европы и России. "К третьему десятилетию XXI века стороны подошли в состоянии глубочайшего взаимного раздражения и фактического отсутствия политических отношений на уровне Россия – Европейский союз". Однако констатация факта – это еще не ответ на вопрос о причинах сложившейся ситуации.
Европейская модель организации права и экономики, политики и морали была вне подозрений в существенно большей степени, чем "жена цезаря". "Европа – это не география. Европа – это общность принципов и верность им. Принципы формируют географию, география не формирует принципы".
Некоторые сомнения тех, кто знал Европу не из окна туристического автобуса, не были услышаны.
Однако за тридцать лет не только произошел крах европейской версии либеральной идеологии, ее экономической составляющей и политического обеспечения, но и более-менее внятное признание Европой своих проблем.
В перспективе гендерно-климатическая нейтральность, как цель и как средство, сможет отвлечь внимание общественности, но не может решить системные европейские проблемы.
Есть ли понимание современной европейской ситуации политическим классом в странах Прибалтики? Есть, как минимум частичное. "Шел в комнату, попал в другую" – идеальная формулировка прибалтийского разочарования, прибалтийского удивления и генезис прибалтийского раздражения. Европейский союз велик и уверен в том, что размер – гарантия силы. На самом деле это гарантия слабости.
Последнее связано с тем, что в рамках якобы скоординированной внешней политики отдельным странам разрешается эту политику размывать. Если внешняя политика Германии существенно скромнее экономического потенциала, то есть страны, втроем равные Берлину по экономике и демографии, но пытающиеся играть роль "рыцаря-зачинщика" в турнире, при любом результате которого их не будет в принципе. Разумеется, речь идет о Прибалтике.
Балтийские "паспорта"
Экономический паспорт стран Прибалтики в настоящее время – сервисная экономика и дотационная "морковка". Политический паспорт стран Прибалтики – имитационная демократия – "политический режим, где присутствует только второй элемент из известного триптиха: "власть народа, избранная народом и для народа". То есть участие граждан во власти является формальным и неэффективным, а управление осуществляется не в интересах большинства".
Географический паспорт стран Прибалтики – периферия лимитрофа. Так было не всегда, предпосылки для эффективного экономического и политического развития действительно были: "в отечественных экспертных кругах преобладало мнение, что, отделившись в 1991 году от СССР, три прибалтийские республики стали образцом успеха и архипелагом благополучия на постсоветском пространстве".
Действительно, блестящий пиар базировался на том, что "Латвия, Литва и Эстония – единственные из бывших советских республик, властные группы которых в рамках глубоких и подчас болезненных трансформаций реализовали переход от "восточной" к "западной" политико-экономической модели, добились присоединения к основным евроатлантическим интеграционным форматам". Однако цена присоединения оказалась высока.
На самом деле страны Прибалтики отказались от суверенитета де-факто в начале 90-х. Президент Эстонии Леннарт Мери с суровостью хирурга и решительностью патологоанатома исключил реальную независимость собственной страны: "Эстония знала раньше и знает сегодня, что нашей целью есть и остается присоединение к евроатлантической экономической структуре и к структуре безопасности, ибо к СНГ мы присоединяться не намерены, а третьего пути в мире нет".
Вопрос о присоединении стран Прибалтики к СНГ ни разу не ставился в Москве, понимавшей, что это не нужно не только самой Прибалтике, но и России. Во-первых, Мери использовал публицистический прием – предложил ложную альтернативу. Во-вторых, проигнорировал опыт независимой Эстонской Республики 1920–1940 годов во внешней политике, характеризовавшейся определенной многовекторностью.
Обратимся к классике. Голландский философ Франклин Анкерсмит писал: "Исторический подход к политическим системам предполагает, что каждая из них носит на себе отпечаток той специфической проблемы, которую она была призвана решить; иными словами, всякую политическую систему можно считать ответом на необходимость решить некий насущный вопрос".
Какой же вопрос решали политики Прибалтики? Вопрос независимости? Нет. Этот вопрос решали лидеры первых республик в 1917–1920 годах.
Новый политический класс был не против независимости, но он видел в ней не более чем способ захвата, осуществления, удержания власти. Цинизм коммунистической элиты 80-х годов в Советской Прибалтике сочетался с остаточной идеологией. Новые элиты в принципе лишены идеологической нагрузки, но готовы принять любую требуемую от них форму при сохранении своей власти. Небольшое количество "романтиков" было выброшено из системы до конца первого десятилетия XXI века.
Европейский союз изначально взял под защиту "молодые демократии", проигнорировав феноменальные нарушения прав человека, в том числе массовое безгражданство в Эстонии и Латвии. Определенные экономические и политические достижения, за которые отвечает опять же объединенная Европа, привели к явлению, хорошо известному как "головокружение от успехов".
Внешняя политика России в отношении стран Прибалтики с начала века и практически до настоящего времени не изменилась содержательно и практически не изменилась в плане риторики. Качественно изменилась политика стран Прибалтики в отношении России.
Ранее в Аналитическом докладе "Отношения России и стран Прибалтики: от упущенных возможностей к реальным перспективам" нами была отмечена возможность "финляндизации" российско-прибалтийских отношений: "С определенным упрощением можно отметить существование двух моделей отношений между Россией и ее соседями в восточной части Балтики. Одна модель реализуется между Москвой и Хельсинки…. Вторая модель – отношения России и государств Прибалтики".
Тональность Таллина, Риги, Вильнюса в диалоге с Россией абсолютно неадекватна как экономическим, так и политическим возможностям этих стран. При этом объединенная Европа, равно как и США, развертывая антироссийскую политику, не демонстрирует готовности оказаться в непредсказуемом военном конфликте, инициируемым прибалтийскими государствами.
Под завесой санкций идет подготовка к реализации крупных экономических проектов сотрудничества с Россией (фактически "через голову" прибалтийских стран), пополняя тем самым длинный перечень упущенных возможностей государств Прибалтики.
Однако примерно с 2010 года пытаясь стать драйверами собственных внешнеполитических амбиций, Литва, Латвия и Эстония начали говорить с Россией языком ультиматумов: "Любые действия со стороны России, которые напоминают о возрождении российских имперских амбиций, могут серьезно осложнить развитие добрососедских отношений".
При этом представители политического класса лимитрофных государств не только взяли на себя смелость оценивать действия России, но и начали навязывать свои оценки Европейскому союзу в целом.
Приведем конкретный пример неадекватной политики наших соседей. Проблемная энергетическая политика характеризует Европейский союз в целом. Однако Франция, энергетически не зависящая от России, ведет в отношении последней достаточно прагматичную политику. То же можно сказать и о Германии.
Лишь Литва, Латвия, Эстония, сделавшие все для разрушения своей энергетики и являющиеся энергодефицитными, зависящими от объединенной системы БРЭЛЛ, делают все для разрушения не только самой объединенной энергосистемы, но и России и Белоруссии в целом.
Энергетическая политика и транспортная политика стран Прибалтики 2021 года существенно отличается от аналогичной 2011 года. Мы наблюдаем попытки ставить ультиматумы собственному (брюссельскому) кошельку и проверять на прочность европейскую солидарность.
Что имеем в итоге
Закончим несколько неожиданно. Основания относиться к России с недоверием у стран Прибалтики есть. Точно такие же основания есть у России относиться с недоверием к странам Прибалтики. Внимательный взгляд на историю народов Прибалтики показывает то, что агрессивность и военная экспансия на восток всегда были частью их политики.
Например, Литва – страна, навсегда раздавленная собственными историческими мифами. Символ мифологии "от моря до моря" и от Миндовга до Ландсбергиса(ов), которым стал литовский конь породы жемайтукас (žemaitukas), который якобы мог пить морскую воду Черного моря. В 2010 году несчастного "реконструированного" коня – плод ухищрений беспринципных историков – привезли на Украину. В общем, "Выпей море, Ксанф" в лимитрофно-провинциальном варианте.
Теперь без юмора.
Страны Прибалтики реализуют военную политику США и НАТО, интегрируя ее во внешнеполитическую повестку ЕС. Таким образом, сознательно повышается потенциал конфликтности вообще-то экономического союза с неограниченными политическими амбициями, но ограниченными возможностями. Политический класс Прибалтики сделал конфликт с Россией условием своего выживания. Такой политический класс не нужен России, но не нужен он и народам Прибалтики.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.