Центр польско-российского диалога и согласия был учрежден в 2011 году, в соответствии с правительственными соглашениями. Аналогичная партнерская структура была создана и в России. Главная цель и задача Центра – если почитать его устав – инициирование диалога и дебатов с участием обеих сторон. На самом же деле данная структура последнее время занимается публикацией материалов и заявлений, исключающих любой диалог и согласие.

Неудивительно, ведь куратором польского центра выступает Министерство культуры и национального наследия и, соответственно, он является государственной структурой, деятельность которой должна отражать официальную политику Варшавы. Удивительно то, что исходя из состояния польско-российских отношений, никто не решил поменять его название, так как оно может вводить многих в заблуждение. Закон об учреждении Центра польский парламент принял в 2011 году.

Тогда, после визита президента России Владимира Путина и совместного траура после смоленской авиакатастрофы, многие надеялись на настоящий диалог. Диалог и согласие между Польшей и Россией на всех уровнях – именно об этом говорилось в законе и уставе Центра.

С 2016 года Центр возглавляет Эрнест Выцишкевич, бывший журналист, политолог, который Россию многократно посещал и более-менее понимает происходящие в польско-российских отношениях процессы. Однако директор Центра обязан подчиняться начальству и непосредственно отчитываться перед министром культуры, ярым русофобом Петром Глинским из правящей партии "Право и справедливость". 

Любопытно, что Выцишкевич даже не скрывает, что его русофобия – всего лишь выполнение политического заказа, хотя подчеркивает, что на самом деле она совпадает с мнением общества. Именно такой тезис возглавляемый им Центр пытается обосновать в последнем опубликованным докладе.

Исследование Центра "Информационная война и историческая пропаганда" уже своим названием показывает отношение авторов к современной России. Российская Федерация предстает врагом, проводившим "вражеские" информационные операции, направленные против Польши. По мнению авторов, Россия активно занимается "кампанией фальсификации и искажения истории XX века", а Польша в этом информационном противостоянии никак не участвует. С таким тезисом сформулированы вопросы, которые получили участники телефонного опроса.

Поговорка о Зеленском. В Польше оценили год правления президента

Несмотря на заранее подготовленный тезис исследования, получается любопытная картина общественного мнения в Польше. Например, оказывается, что большинство поляков придерживаются мнения, что плохие отношения Варшавы с Москвой – это результат действий обеих сторон – такое мнение у 46% опрошенных, в основном у молодых (возрастная группа 18–24 года – 72%) и имеющих высшее образование (59%).

Подавляющее большинство (74%) считают, что основным препятствием партнерских взаимоотношений является трактовка истории. Среди политических проблем 44% респондентов назвали вопрос отказа России от возвращения обломков разбившегося президентского борта в Польшу для расследования авиакатастрофы. Всего 7% поляков обеспокоены судьбой Крыма и Донбасса. Также другие вопросы по поводу общей характеристики отношений Варшавы с Москвой на самом деле показывают, что существенного конфликтного потенциала на общественном уровне почти нет. Поэтому антироссийские настроения можно успешно использовать исключительно в сфере трактовки новейшей истории.

Под воздействием польской государственной пропаганды многие поляки продолжают думать, что основная проблема – вопрос признания Россией расстрела польских офицеров в Катыни в 1940 году. Несмотря на многочисленные извинения и признания российской стороны (в том числе на уровне президента РФ), 32% опрошенных считают, что еще существуют по этому поводу разногласия. Это результат публикации в польских СМИ, которые представляют точку зрения маргинального меньшинства российских историков, отрицающих ответственность СССР за военное преступление в Катыни, как официальную позицию Москвы, при этом забывая о тем, что в Катынском лесу похоронены в основном жертвы репрессий других национальностей Советского Союза.

После выступлений российских политиков в преддверии годовщины окончания Второй мировой войны большинство поляков стали утверждать, что в последнее время столкнулись с понятием российской "информационной войны". Хотя на самом деле многие из них склонны согласиться, что это просто разные точки зрения на новейшую историю.

Государственная пропаганда успешно убедила многих в том, что вопросы, поднятые российской стороной, на самом деле не должны рассматриваться в качестве повода для конфликта. 33% опрошенных согласны с мнением, что Польша отказывается должным образом почтить память освободителей Красной армии. Такое же количество человек разделяют мнение историков о том, что Польша участвовала в разделе Чехословакии 1938 года (хотя это неоспоримый факт). Лишь 23% помнят о договоре Юзефа Пилсудского с Третьим Рейхом 1934 года. Подавляющее большинство отрицают российскую позицию по поводу вторжения Красной армии на территорию Польши 17 сентября 1939 года.

Вопросы, которые задавали участникам опроса, содержали определенный тезис: Россия проводит "агрессивную" информационную политику. Вариант отрицания такого подхода вообще не предусматривался. Несмотря на это, 48% респондентов считают, что российская "чувствительная" реакция вызвана несогласием с официальной позицией Варшавы на историю Второй мировой войны.

В то же время у 47% поляков есть мнение, что Москва защищает память о советском прошлом ради соответствия ожиданиям российских граждан, а 22% считают, что такая реакция связана со сносом советских памятников польскими властями. Был задан и вопрос "Каким должен быть ответ польского руководства на предполагаемую российскую "пропаганду"? 43% опрошенных поддерживают диалог (вариант ответа был такой: "Польша должна отвечать, представляя свою точку зрения"). Тогда как лишь 9% выступили за ограничение дипломатических отношений, чреватое ужесточением конфликта.

В конце доклада содержится самое интересное. Авторы пытаются объяснить, откуда у многих поляков взялись взгляды, несоответствующие официальной политике. Объяснить это как последствия плохого образования не получается, ведь поддержка взвешенного отношения к России самая высокая именно среди людей с высшим образованием.

Однако авторы находят довольно абсурдный аргумент – они утверждают, что образованные люди склонны к политической корректности, и у них нет иммунитета на психологический механизм, "ложно утверждающий, что правда где-то посередине". И еще, конечно, все подвергаются воздействию "российской пропаганды". В итоге получается, что Польско-российский центр диалога выступает с критикой и осуждает всех тех, для которых диалог Польши и России – единственное решение сложившегося кризиса отношений.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.