В канун Дня геноцида евреев, 20 сентября, президент Гитанас Науседа наградил 38 человек Крестом за спасение погибающих. Они спасали евреев, невзирая на опасность для собственной жизни и жизни своей семьи.

К сожалению, церемония не получилась трогательной. Во-первых, потому что 34 спасителя удостоились высоких наград посмертно. Из четырех здравствующих в президентуру смогли приехать двое, другим встретиться с президентом не позволило здоровье.

Во-вторых, глава государства не сумел выбрать подходящую случаю тональность выступления. Речь его получилась, на наш взгляд, по-чиновьичьи казенной. К тому же выступление Науседы – практически копия выступления Дали Грибаускайте 29 августа 2016 года в Молетай. В 1941 году в местечке в одну ночь была уничтожена почти треть городского населения – 2 тысячи евреев.

Вспоминая трагедию, Грибаускайте тогда отделалась классической казенщиной, говоря о "бескомпромиссном обязательстве для всех жителей Литвы бороться с ненавистью, насилием, дискриминацией и равнодушием" и о заметном улучшении официальных отношений с Израилем. При этом она похвалила литовцев за способность "открыть глаза на самих себя", а также за смелость "перед лицом горьких моментов истории". "Литовское общество начинает открывать глаза на Холокост", – резюмировала Грибаускайте в конце августа 2016 года.

А вот слова нового президента: "В эти дни пример спасителей евреев нужен нам как никогда. Нетерпимость снова поднимает свою мерзкую голову, питаемая циничными попытками набрать в дискуссиях политические дивиденды. Наших сограждан пытаются запугать – игнорировать это мы не можем", – сказал он.

О чем его речь? О свастике, появившейся перед Днем геноцида в центре Вильнюса у дверей офиса еврейской общины? Или о последователях причастного к Холокосту коменданта Шяуляй капитана Йонаса Норейки, самовольно установивших в столице Литвы памятную доску своему кумиру? Или о России, которая пытается "запугать" не только литовцев, как утверждает глава государства, но и весь остальной цивилизованный мир? Именно об этом Науседа планирует говорить 23 сентября на сессии Генассамблеи ООН.

В любом случае ударение в его речи по случаю Дня памяти геноцида евреев не поставлено, поэтому понимай так, как хочешь или как выгодно в данном конкретном случае. Позиция национального лидера в области увековечивания литовского Холокоста и защиты исторической памяти оказалась невнятной.

Как здесь не вспомнить 1995 год? Тогда главой Литовского государства, покойным Альгирдасом Бразаускасом в Израиле были принесены публичные извинения и озвучены обещания преследования литовцев, причастных к массовому уничтожению евреев во время немецкой оккупации. Четверть века пролетела, однако ни одного шага в обозначенных направлениях не сделано. Глаза страны на тягчайшие преступления литовских националистов не раскрылись ни к августу 2016 года, ни к сентябрю 2019-го. Или им не давали и не дают раскрыться?

С вопроса, почему в Литве так невнятно звучат слова, когда речь заходит о Холокосте, Baltnews начал беседу с общественником и любителем истории Сергеем Резником.

– Г-н Резник, что не так с исторической памятью Литвы в отношении Холокоста?

– С 22 июня 1941 года по август 1944-го немецкие нацисты вкупе с литовцами-пособниками уничтожили более 90% еврейского населения. Точные цифры неизвестны, но можно вести речь примерно о 200 000 граждан Литвы еврейской национальности. Убивали их планомерно и жестоко, садистски. Сжигали в синагогах, как в Зарасай. Закапывали живьем, как в Укмерге. Топили в реках, как в пригородах Каунаса. Изуверски пытали, как в Кретинге, чтобы расстрелять морально сломленных в лесу в Квещай у палангского шоссе.

Евреев вырезали под корень.

Честную литовскую прессу недавно обошли слова профессора Пинхоса Фридберга. Он напоминал, цитирую, "Гирш, отец жены, и ее дедушка Иосиф были отправлены из концентрационного лагеря для евреев Каунаса в концлагерь Дахау, бабушка Стерле – в Саласпилс, где и погибли".

А вот воспоминания раввина Эфраима Ошри, преподавателя ешивы в местечке Слободка, цитирую: "Вечером в среду [25 июня] литовские фашисты в сопровождении толпы любопытных вошли в еврейскую часть Вилиямполе с топорами и пилами. Начав с улицы Юрбарко, они ходили от дома к дому, от квартиры к квартире, от комнаты к комнате и убивали каждого еврея на своем пути, старого или молодого".

Уму непостижимо! Середина ХХ века, а убивали несчастных, деморализованных евреев топорами и пилами. Когда сталкиваешься с рассказами выживших в Апокалипсисе, то понимаешь, что в те годы на землю Девы Марии возвратилась средневековая инквизиция. О чем в таких обстоятельствах этническим литовцам говорить внятно? Не о чем абсолютно.

В документах от 1 декабря 1941 года сохранились леденящие душу строки: "Акции в самом Каунасе… надо рассматривать, как парадные расстрелы…". Нетрудно представить, с какой зоологической жестокостью совершались непарадные экзекуции.

Президент Науседа 20 сентября подчеркнул – местная еврейская община была уничтожена в том числе и в результате "выбора сограждан": "Она пострадала также и в результате выбора сограждан. Нам следует это признать и с этим примириться". Но часть политических элит и рядовых обывателей совсем не жаждет признания вины отцов и дедов.

Арвидас Анушаускас, многолетний депутат Сейма, разродился оригинальной версией истоков литовской части Холокоста. Он полагает, что "литовцы убивали евреев за то, что евреи с радостью встретили установление советской власти и всячески помогали русским "оккупантам". Ну это же, простите, откровенный бред. Неужели все 200 000, как один, восторгались рабоче-крестьянской властью? Зачем нужно было уничтожать семьи по корень, убивая даже младенцев 1941 и 1942 годов рождения? Их вина в чем?

К слову, на днях в информационном поле мелькнула новость, что Анушаускас с юной супругой ждут первенца. Будущий ребенок безгрешен и чист, как ангел. А сколько таких ангелочков не появилось на свет из-за того, что их убивали вместе с их беременными еврейскими матерями?

И вот о чем важном еще хочу сказать: сегодня пропагандисты обожают искать литовские корни у знаменитостей, подчеркивая тем самым некую особенную энергетику земли Девы Марии. Там известный математик из литваков, здесь – оскароносный актер Голливуда, рядом – выдающийся скрипач, а вот лауреат Нобелевской премии по химии с четко прослеживаемыми литовскими корнями. Хочу спросить пропагандистов, эксплуатирующих модную тему: сколько Нобелевских лауреатов, талантливых музыкантов и актеров могло бы явиться миру из тех 200 тысяч безжалостно убитых, сожженных, замученных? Кто способен подсчитать?

– Упомянутый вами Анушаускас в Литве не одинок…

– Увы, имя им легион. К счастью, существуют иные взгляды. Например, историк Томас Лэйн в своей книге "Литва: путь на Запад" следующим образом объясняет позицию литовских властей по данному вопросу: "Литовцы из-за долгой жизни за "железным занавесом" не оценили чувствительности западной общественности к теме Холокоста. Их попытки отрицать массовое участие литовцев в геноциде евреев, а также частично оправдывать его участием евреев в советизации Литвы, не вызвали понимания".

Факт остается фактом: памятники палачам стоят по всей Литве, а памятников спасителям евреев нет ни одного. Именами тех, на ком, по мнению литовского еврейского сообщества, лежит ответственность за уничтожение большей части евреев-граждан Литвы названы улицы и школы.

В 2012 году в родном для меня Каунасе с почестями были перезахоронены привезенные из США останки негодяя, напрямую ответственного за Холокост. Его фамилию даже называть не хочу. Однако для части населения и истеблишмента он – национальный герой.

– Интересно, а памятники спасителям евреев в Литве есть?

– В 2016 году интеллектуалы, в частности, пианист Каплан, потерявший в Холокост сто родственников, призвал пересмотреть отношение власти к литовским праведникам мира и поставить им памятник, чтобы "евреи могли и для этих святых людей приносить цветы и зажигать памятные свечи".

Опять цитирую: "Я хочу, чтобы улицы, школы, скверы не называли в честь тех, кто участвовал в этой трагедии своими грязными руками. Я хотел бы видеть увековеченные имена наших праведников на улицах, имена тех героев, которые, рискуя, спасали евреев и совесть литовского народа". Минуло три года. Пожелания еврейской интеллигенции для власти – как камень в болото. Даже кругов нет.

– Известно, что сегодня появилось желание пересмотреть значение самого определения "гетто"…

– Инициатива принадлежит уже упомянутому мною профессору Фридбергу. В одной из своих статей он задался вполне законным вопросом. Чтобы не перевирать мысль, процитирую текст:

"Хотелось бы понять, каким образом в наше время в ряде современных документов произошла подмена термина "концентрационный лагерь для евреев" на средневековый термин "гетто", который всего лишь предполагает место компактного проживания евреев, но не лишения их всех прав собственности и права на жизнь?

Интересно было бы узнать, кто, когда и с какой целью произвел подмену?

Почему я об этом спрашиваю? Потому что кое-кому подобная подмена позволяет утверждать, что фактические организаторы преследования евреев и создатели концентрационных лагерей в Литве не предполагали трагических последствий своей деятельности. А, значит, не причастны к Холокосту.

Приходится напоминать, что Холокост – это не только расстрельные рвы, но и заключение евреев в концлагеря, где они были лишены судебной защиты, собственности, еды, лекарств, адекватной медицинской помощи, подвергнуты беспрецедентному моральному унижению", конец цитаты.

Вопрос от Фридберга позволяет предположить, что медленно наступает время ответов на многие вопросы, которые в разные годы по разным причинам предпочитали хранить в тайне.

– Возвратимся к спасителям евреев. Они ведь сильно рисковали. Если бы вскрылась правда, пощады бы от немецкой оккупационной администрации не было?

– За сокрытие евреев полагался расстрел, в лучшем случае – концентрационный лагерь. Я преклоняю голову перед отчаянным мужеством спасителей. Однако в этом вопросе все не так однозначно, как представлено на парадной стороне.

Официальная история утверждает, что в Холокосте участвовало около 2500 литовцев. Конечно, это сильно заниженная цифра. Свидетели того ужаса рассказывают, что даже 12-летние мальчишки и 15-летние подростки с азартом помогали взрослым отлавливать евреев, вынюхивали следы, вытаскивали из разного рода укрытий. Еще большее количество граждан занимались грабежом, мародерством, официально становились владельцами движимого и недвижимого имущества уничтоженных.

Вот что пишет в своих дневниках охотник за нацистскими преступниками, подполковник НКВД Нахман Душанский, кстати, литовский еврей:

"Со временем мы имели поименный список на 8800 человек, непосредственно участвовавших в расстрелах, служивших в карательных полицейских частях, в "шуцманшафтбатальонах", сформированных из литовцев, и всю документацию, позволявшую отследить по месяцам кровавый путь каждого полицейского карательного батальона, начиная со дня его формирования, и отдельно – полный список командного состава этих батальонов".

Почти 9000 профессиональных убийц – и это далеко не полный список. Но в любом случае это в четыре раза больше, чем утверждает современная литовская история.

К слову, эхо Холокоста в Литве растянулось по времени на годы. Тот же Душанский рассказывает о допросе плененного "лесного брата" спустя несколько лет после окончания войны. Цитирую:
"Во время допроса спрашиваю у одного из взятых в плен бандитов из группы Лукши: "Ну, ладно, стреляли вы раньше в милиционеров, в коммунистов, в красноармейцев и "ястребков", но своих, простых литовцев, за что убивал? Лесника за что убил? Он же с нами не сотрудничал...".

Услышал от "повстанца" в ответ: "А этот лесник в войну 10 евреев спас, за это и поплатился"... Проверили, и оказалось, что действительно этот лесник у себя укрывал от немцев и полицаев 10 человек, сбежавших из каунасского гетто, и среди них подпольщика Мишу Мусуласа, который этот факт подтвердил", конец цитаты.

И вот что еще отмечает офицер: "Слово "евреи" в протоколах допроса не разрешалось употреблять, писали так – "...убили мирных советских граждан...".

Любопытно, есть ли среди фамилий почти 900 спасителей евреев фамилия этого лесника? Есть там каунасский рабочий Стасис Йовайшас, летом 1941 года скрывавший в своем доме 16 евреев? Есть Элена Пакальнене и другие женщины из Утены, пробовавшие спасти 2000 еврейских детей? Евгения Равичюте в феврале 1942 года спасла беглеца из виленского концлагеря – есть она в списках?

Мне не хотелось бы, чтобы среди спасителей евреев оказались люди, делавшие это не по зову сердца, не из сострадания, а за деньги или золото. Такие были, свидетельств достаточно. Хочу, чтобы в списке заглавными буквами были выписаны фамилии тех, кто спасал евреев в 1941–1942 годах. Это настоящие праведники, а не спасители из последних дней немецкой оккупации 1944 года, спасавшие несчастных ради спасения самих себя.

– Президент Науседа 20-го сентября подчеркнул, что "литовцы едва ли не активнее других народов Восточной Европы участвовали в спасении евреев, раскрывая тем самым истинные ценности нашего общества".

– Возможно. Не берусь спорить. Но, думаю, есть и более яркие европейские примеры. Например, из Нидерландов или Венгрии. Вот что нам говорит немецкая статистика: к маю 1943 года в Литве осталось только 44 584 еврея. Из них в каунасском концлагере – 15 875, в вильнюсском – 23 950, в шяуляйском – 4759. Остальные 160 000 сгинули.