Стивен Розенберг: Была одна интересная вещь, которую вы сказали – о том, что эра нейтральной журналистики закончилась. Что вы имели в виду?
Дмитрий Киселев: Да, в этот момент я вспоминал фильм BBC "Тайные богатства Путина", когда фотографию Путина трансформировали в некую графику чёрно-белую, при этом опуская уголок рта, опуская бровь, заостряя ему нос и, так сказать, помещая некую демоническую искру в глаза. Это напоминало мне пособие по театральному гриму для злодея.
Это был фильм BBC. Я проделал то же самое с английской королевой в своей телевизионной программе, представив тот же приём.
Я считаю, что это было, конечно же, не в заявленных традициях компании, например, беспристрастности. Это была пристрастная журналистика. Поэтому учимся у BBC.
С.Р.: То есть вы хотите сказать, что Би-би-си не является примером нейтральной журналистики?
Д.К.: Да, я тогда назвал Би-би-си помойкой. А Би-би-си ответила, что судиться со мной не будет.
С.Р.: А как насчёт вашей журналистики? Она нейтральная?
Д.К.: Нет, как и журналистика BBC, моя журналистика тоже не является нейтральной. Я считаю, что время дистиллированной журналистики, безусловно, прошло.
Она невозможна даже теоретически, поскольку в огромном море информации отбор информации уже субъективен, либо соответствует редакционной политике. Это первая фаза нарушения нейтральности. Вы не можете сказать обо всем. Избирательность – уже не нейтральность.
Второй этап: называние. Вы называете кого-то шпионом, а кого-то разведчиком. Вы называете кого-то террористом, а кого-то ополченцем. Это тоже уже отсутствие нейтральности. Поэтому (смеется) извините, этого уже нет.
С.Р.: То есть, если я, как журналист BBC, скажу вам, что я стараюсь быть объективным и смотреть на ситуацию в целом и давать разные точки зрения, то, по вашему мнению, это неправда?
Д.К.: Я тоже показываю разные стороны. Например, вчера я показывал Ходорковского телемост из Лондона в своей программе. О том, что Ходорковский вместе со своим другом Чичваркиным хотят стать вместо Путина.
Но это не значит, что я нейтрален при этом. Это не значит, что мне нравится Ходорковский. То, о чём вы говорите, что вы показываете разные точки зрения и то, что вы объективны – это просто миф, это большой обман, это большая пропаганда, это часть её.
Давайте договоримся, если я занимаюсь пропагандой, то и вы тогда тоже занимаетесь пропагандой. А если вы не занимаетесь пропагандой, а занимаетесь профессиональной деятельностью, то и я занимаюсь профессиональной деятельностью, мы занимаемся одним и тем же, мы коллеги. Вот и всё. Поэтому не надо тыкать пальцем и говорить, что вы там шпионы, а мы разведчики.
С.Р.: Но никто не говорит мне, что писать и как расставлять акценты в моих сюжетах.
Д.К.: Мне тоже никто не говорит (смеётся), что писать или кого как портретировать. Вот и всё. Мы же говорим о журналистике вообще, а не о каждом из нас. Если вы хотите поговорить о вас, я с удовольствием поговорю о вас. Либо вы хотите поговорить обо мне лично, о моём авторском стиле, мы можем обсудить и это.
Пропаганда и мейнстрим
С.Р.: Мария Захарова сказала одну интересную вещь: "Я пропагандист, но я поддерживаю объективную журналистику". Вы считаете себя пропагандистом?…
Д.К.: (перебивает) Вы неправильно цитируете Марию Захарову. Она действительно сказала, что она пропагандист, но в том смысле, что… Ну вообще, что такое пропаганда, скажите мне, есть ли определение у этого слова?
Оно звучит как в ваших устах, так и в устах тех, кто пользуется этим словом (я лично им не пользуюсь) как некое ругательство. А на самом деле пропаганда – это просто попытка что-либо объяснить. Это просто представление точки зрения. Вот и всё.
И достаточно последовательное представление точки зрения – ну, наверное, это можно назвать пропагандой. Но тогда давайте договоримся, если я занимаюсь пропагандой, то и вы тогда тоже занимаетесь пропагандой.
А если вы не занимаетесь пропагандой, а занимаетесь профессиональной деятельностью, то и я занимаюсь профессиональной деятельностью, мы занимаемся одним и тем же, мы коллеги. Вот и всё. Поэтому не надо тыкать пальцем и говорить, что вы там шпионы, а мы разведчики.
С.Р.: Одно из определений пропаганды – это распространение информации, которое смещено на то, чтобы отражать одну конкретную политическую точку зрения. Это то, чего я не делаю.
Д.К.: То есть вы хотите сказать, что у Великобритании нет политических взглядов, что Великобритания аполитична?
Конечно же, у Великобритании есть своя политика, она легко собственно формулируется, поэтому тогда, если вы рассказываете о политике Великобритании, значит вы пропагандисты.
Мы сейчас будем долго жонглировать понятиями, это бессмысленно. Лучше поговорить о чём-то существенном в журналистике.
Мы предоставляем альтернативную информацию, альтернативную по отношению к мейнстриму.
С.Р.: Одна вещь, которую я услышал сегодня, и которую можно часто услышать в Москве, это то, что Россия обвиняет Запад в информационной войне против Москвы. Но нет ли и обратной ситуации – той, что Россия начала информационную войну против Запада и обвиняет ЕС, NATO и Америку в подрыве России?
Д.К.: Я лично не говорил об информационной войне, говорили участники нашей конференции, участники из 30 стран мира. Мы пригласили коллег из 30 стран мира, и, наверное, они это чувствуют, к ним лучше обратиться.
А я про информационные войны, если вы обратили внимание, не говорил. Мы предоставляем альтернативную информацию, альтернативную по отношению к мейнстриму.
К сожалению, Великобритания утратила свой суверенитет по отношению к США, не осталось даже нюансов суверенитета, вообще ничего, даже никакой детали самостоятельной политики по отношению к США.
Как и журналистика BBC, моя журналистика тоже не является нейтральной. Я считаю, что время дистиллированной журналистики, безусловно, прошло.
Просто американцы поглотили вас политически, нравственно, морально и военно, поэтому вы, с моей точки зрения, представляете мейнстрим в том смысле, что это информационное обеспечение однополюсного мира, то есть американского доминирования в мире.
Пристроились, пригрелись и думаете, что вам от этого будет хорошо. Вот это я собственно и называю мейнстримом, когда одна страна разрушает другие страны без всякого на то предлога, например, Ирак.