В октябре 2018 года в Литве был арестован учредитель Социалистического народного фронта (СНФ), журналист Альгирдас Палецкис. После этого он полтора года провел в тюрьме.
По данным литовской Генпрокуратуры, в период с февраля 2017 года до октября 2018 года Палецкис вместе с бизнесменом Деймантасом Бертаускасом за денежное вознаграждение якобы собирал информацию, интересовавшую российскую разведку.
Так называемое дело Палецкиса стало одним из самых громких процессов Литвы. Сейчас оно близится к завершению. Хотя обвинение не представило никаких доказательств его виновности, журналисту грозит до девяти лет лишения свободы.
Он прислал небольшое письмо-обращение к друзьям из России, а также предложил опубликовать перевод его статьи, написанной для литовских СМИ.
***
Дорогие друзья в России, в других странах! Часто думаю о вас. Рад, что вас много. Что мысленно мы вместе.
Ниже – перевод моей статьи. В ней – вся суть "уголовного" дела. Статью писал для литовской прессы и контекста, но надеюсь, что дополнительных комментариев она не требует.
А пока с адвокатом ждем возможности в конце июня произнести заключительные речи в суде. Затем, в конце июля, суд первой инстанции огласит свое решение.
Настроение бодрое. Всем – искренний привет!
Согласен еще на девять лет тюрьмы – но при одном условии
Пишу эти строки как заинтересованное лицо – и этого не скрываю. Кто ж захочет вернуться в тюрьму еще на девять лет? Такого наказания потребовала прокурор на недавнем заседании суда.
Однако в этом деле имеется и более значительный – общественный – интерес. Интерес раздвинуть занавес секретности, который опустила прокуратура. Люди хотят знать, чего ж такого я "нашпионил"? Какие имеются факты?
Прокуратура с самого начала процесса требовала проведения тайных судебных заседаний. Суд лишь частично удовлетворил это требование. С другой стороны, сама прокуратура официально признала, что в моем "деле" нет никаких государственных тайн. Никаких. Тогда откуда такая тяга к секретности?
Чтобы понять ее причины, вернемся в 19 декабря 2018 года. В тот день Литву потрясла новость: в стране орудовала сеть "русских шпионов"! Об этом сообщили главы сразу трех силовых структур – прокуратуры, госбезопасности и полиции. На совместной пресс-конференции.
Кстати, часто ли раньше бывали такие совместные выступления силовиков? Я что-то никак не припомню. Значит, их сообщение должно было звучать сенсационно...
И они рассказали о "массе найденных улик". Об угрозе, которая "нависла" над всеми добропорядочными гражданами. И обо мне – в эпицентре "шпионской сети".
Еще только начав расследование, эти деятели каким-то мистическим образом уже знали, что я "шпион". И публично это озвучили. Тем самым явно нарушив презумпцию невиновности и надавили на будущий суд.
Вскоре прокуратура дополнила обвинение тем, что я якобы собрал и передал России данные о литовских должностных лицах, расследовавших вильнюсские события 1991 года (взятие телебашни – прим. автора).
По версии прокуратуры, я якобы еще и собрал информацию о состоянии здоровья бывшего советского солдата, участника этих событий Юрия Меля, пребывающего в заключении в литовской тюрьме. Мало того, я будто бы "планировал захватить заложника" – известного литовского политика, ныне обозревателя Аудрюса Буткявичюса.
Правда, последнее обвинение быстренько улетучилось.
На 528 суток, то есть на полтора года, еще до какого-либо суда запертый в камере-одиночке, словно монах, общаясь лишь с книгами и пишущий свою собственную (скоро ее опубликую), я все ждал – когда же мне предъявят обещанные массовые улики? А именно – "нашпионенные" мной данные. Где же они?
В конце концов мне предъявили такое заключительное обвинение: "шпионил по заданию […] неустановленного российского разведчика. [...] Планировал собрать упомянутые выше данные. И поручил их сбор […] неустановленному лицу". Вы не поверите, но так и написано в обвинении!
Думаю, уже пора дополнить Уголовный Кодекс новой статьей – "Намерение шпионить по заданию неустановленного иностранного разведчика". Наказание – как за реальный шпионаж: от трех до пятнадцати лет лишения свободы. В среднем – те самые девять лет.
Затем я ждал конкретной информации о "сети российских шпионов". Долго ждал. До сих пор жду. Может, вы что-нибудь слышали? Полиция провела обыски у дюжины моих друзей. Подозревая в них членов "шпионской сети". Но доказательств так и не нашли. В противном случае наверняка бы уже представили их обществу.
Правда, помимо меня, обнаружился все-таки еще один "сетевик". Он даже "признался", что шпионил. За такое своевременное "признание" прокурор на прошлом судебном заседании любезно попросила суд освободить его от уголовной ответственности.
Однако вот какая заковыка: в своем "деле" я обнаружил документ о том, что незадолго до моего ареста полиция задержала этого человека за скачивание из интернета фотографий с детской порнографией. Как известно, по Уголовному Кодексу Литовской Республики за подобное деяние грозит тюрьма сроком до четырех лет.
Не хотел человек в тюрьму, и я его понимаю. Поэтому и начал меня оговаривать и активно сотрудничать со спецслужбами. На судебных заседаниях он и не скрывал, что стал сотрудником органов госбезопасности. Из его "показаний" и склеено обвинение против меня.
Теперь, полагаю, даже моим неприятелям ясно, почему прокуратура настаивала на закрытых судебных заседаниях. И почему она потребовала вернуть меня в тюрьму еще на девять лет. В этом случае, как говорится, все концы в воду.
Только так прокуратура может "оправдать" мое прошлое полуторагодичное тюремное заключение еще до всякого суда. "Альгирдас Палецкис ведь виновен – чего вы хотите? Какие еще могут быть вопросы?".
Но один вопрос был и будет. Простенький такой. Уголовный Кодекс иногда рассматривается как эталон письменного стиля. Поскольку он точен и лаконичен. Его 119- я статья таковой и является: шпионажем занимался тот, кто собирал данные для иностранной разведки. Здесь ключевое слово – "собирал".
Но прокуратура так никому и не представила, что же я "насобирал" о должностных лицах, расследовавших вильнюсские события, либо о заключенном Юрии Меле.
Очевидно, она полагает, что со мной нечего возиться: хватит и абстрактных обвинений. Но, может, хотя бы общественность имеет-то право знать, за что хотят на девять лет вернуть в тюрьму гражданина Литвы?