С конца прошлого года страны Балтии встали на путь жесткой травли российских СМИ. Первым под удар попал портал Baltnews.lv, потом – Sputnik Эстония, теперь безосновательно запретили группу каналов RT в Литве и Латвии. Писатель и обозреватель RT Дмитрий Петровский, который учился и работал в Германии, поделился с Baltnews своим мнением о сложившейся ситуации и оценил, насколько возможно ее повторение в других странах ЕС.
– Г-н Петровский, Прибалтика взяла курс на зачистку медиаполя: атаки на Baltnews, Sputnik Эстония, теперь и телеканалы RT. Как вы считаете, можно ли говорить о некой заранее спланированной и согласованной операции против работы российских СМИ в странах Балтии?
– То, что произошло в Эстонии в прошлом году, – это был такой пробный шар. Никаких серьезных последствий для Эстонии не было. И, посмотрев на это, другие страны Балтии начали все это делать. Я не берусь утверждать, спланировано это как совместная акция или нет. Мне это видится как "прощупывание" возможностей. Я думаю, что такие акции будут продолжаться и дальше, если не будет каких-то серьезных последствий.
– Глава МИД Литвы Линас Линкявичюс ранее заявлял, что для блокировки телеканалов RT на территории республики необходимо разъяснение со стороны Еврокомиссии, попадают ли под санкции, наложенные на Дмитрия Киселева, подведомственные ему медиаресурсы. Но юридически RT возглавляет не он, а Маргарита Симоньян. Как, по вашему мнению, в этой ситуации следует действовать европейским законодателям?
– Юридически тут даже никаких вопросов быть не должно. Если RT юридически возглавляет не Дмитрий Киселев, то повода для санкций в отношении телеканала нет. Никаких двух мнений здесь быть не может.
– Значит, они просто не хотят в этом разбираться?
– Время, в которое мы сейчас живем, это эпоха "хайли лайкли". Вот совсем недавно был скандал, что якобы русские платили деньги талибам (организация запрещена в России – прим. Baltnews) за то, что они убивали американцев. Это вещь абсолютно недоказанная, и, скорее всего, ее невозможно доказать. Но обвинение было выдвинуто, и обе стороны – и русская, и американская – начинают оправдываться. Таких примеров огромное количество. Все эти истории со Скрипалями, вмешательством в американские выборы и так далее.
– Как они связаны с тем, что происходит сейчас в отношении российских СМИ?
– Это все явления, когда юридическая сторона и доказательная база абсолютно неважны. В этом смысле абсолютно неважно, кто руководит каналами RT на самом деле.
– В последнее время США усилили давление на Германию из-за ее отношений с Россией. Как вы считаете, может ли это способствовать повторению там прибалтийского сценария? Ведь, как известно, RT ведет свою деятельность в том числе в Берлине.
– Мне кажется, что скорее нет, хотя тут трудно прогнозировать.
Но если наблюдать исторически за условным противостоянием России и Европы, то Прибалтика всегда была на форпосте самых отмороженных решений и самых экстремальных ходов.
Германия в этом смысле более соблюдает нейтралитет. И это правильно, потому что у России с Германией огромное количество связей, которые ни кризис, ни санкции не смогли оборвать. Мы очень сильно друг от друга зависим, и я надеюсь, что немцы и в этом смысле проявят благоразумие. Но, опять-таки, это зависит от конъюнктуры момента – в Германии тоже будут выборы, будет меняться власть, и на этом фоне все может быть.
– Вам довелось довольно много работать за границей. Насколько сильно, по вашим наблюдениям, отличается отношение к российским журналистам в Восточной и Западной Европе?
– У меня был разный опыт. Все зависит от того, где приходится работать – в каком кругу, в какой сфере. Например, сейчас мы с вами говорили конкретно о властях прибалтийских стран. Но если брать Эстонию, в которой я часто бывал, то там слишком большое количество русского населения. Если ты идешь по улице и разговариваешь с людьми, то возникает ощущение, что это русская провинция. Поэтому тут нужно четко разделять.
В Германии я работал как журналист – выходил на улицы, разговаривал с людьми, в том числе на антимиграционных митингах. Там все люди со мной разговаривали очень хорошо и открыто.
– А были и другие примеры, когда не хотели общаться?
– Когда я подходил к политикам, которые там присутствовали, они со мной не хотели разговаривать. Несмотря на то, что я работал тогда как независимый журналист, когда они узнавали, кто я и откуда, сразу говорить отказывались. Когда я разворачивался, много чего слышал себе вслед.
Но все же с Германией у нас очень давняя традиция сотрудничества. Это касается политиков, в том числе из правящих партий, это касается бизнеса, определенных лоббистов и так далее. Это пока еще не разрушено, и я надеюсь, что разрушено не будет.