После 2014 года, когда экономический прагматизм с разгромным счетом уступил политической целесообразности и конъюнктуре, стремительно стал падать товарооборот Украины и Литвы с Россией, а российский капитал – сворачивать инвестиционную активность на украинском и литовском направлениях, некогда достаточно перспективных.
С тех пор из-за политических установок и взаимных санкций товарооборот между Украиной и Россией сократился в четыре раза (в структуре внешней торговли Украины удельный вес России превышал 30%), а между Литвой и Россией – в полтора раза.
При этом в обозримом будущем появление предпосылок для сколько-нибудь значимого роста показателей взаимной торговли не просматривается. И это не тот случай, когда в силу вступает универсальная отговорка 2020 года – коронакризис и карантин.
В 2013 году тогдашняя украинская оппозиция, пришедшая по итогам Евромайдана к власти, продвигала тезис о том, что европейский рынок в полной мере заменит рынок российский.
Годы, прошедшие с момента свержения Януковича, продемонстрировали, что бенефициарами подписания Соглашения об ассоциации с ЕС стали лишь отдельные производители в сфере АПК и горно-металлургического комплекса. Это, естественно, не позволило компенсировать потери, которые совокупно понесла украинская экономика, в особенности машиностроение, военная и химическая промышленность, на российском направлении.
Но если на секунду представить, что украинско-российские экономические отношения деполитизируются, то восстановление товарооборота будет затруднено объективными факторами в виде ограниченного предложения украинских производителей для российского рынка.
Проще говоря, украинская экономика по итогам "решительных проевропейских реформ" практически исчерпала возможности предлагать какие-либо уникальные продукты, без которых не могла бы обойтись Россия.
Судя по проекту госбюджета Украины на 2021 год, новых точек роста экономики не предвидится, что выступает дополнительным фактором консервации статуса-кво.
Нельзя не вспомнить и о том, что ухудшение отношений Украины с Белоруссией если и не закрывает полностью "окно", которым пользовались попавшие под санкции украинские предприятия для доступа на российский рынок, то существенно ограничивает его.
Вопрос о том, есть ли стратегическое планирование и суверенная внешняя политика у киевских элит, в данном случае является, пожалуй, риторическим.
Литва – передовик санкционной политики
Литовские политики были частыми гостями на киевском Евромайдане в 2013/2014 годах, поддерживая протестующих против власти тогдашнего президента Виктора Януковича.
Литовский правящий класс чуть ли не первым признал Александра Турчинова в качестве так называемого исполняющего обязанности президента Украины, а также последовательно со всех международных площадок в течение пяти лет правления Петр Порошенко призывал ужесточать санкционную политику в отношении РФ.
Данную политику официальный Вильнюс продолжил и в период президентства Владимира Зеленского, что лишний раз подтверждает – смена власти не приводит автоматически к смене режима.
При этом Литва и ряд ее отраслей (сельское хозяйство, логистика) оказались в лидерах по экономическим потерям от санкций и российских контрсанкций среди стран Евросоюза. Однако литовские элитарии нечувствительны к экономическим потерям.
Политический ландшафт Литовской Республики, в рамках которого существуют исключительно правые и правоконсервативные силы, вкупе с поставками рабочей силы на Запад, исключает возможность пересмотра политики на восточном направлении.
Возврат к власти в Литве партии "Союз Отечества – Христианские демократы Литвы", считающей себя ключевым проводником политики "демократизации" всего постсоветского пространства, по итогам последних парламентских выборов более чем красноречиво подтверждает данный тезис.
Примечательно, что в Латвии и Эстонии российские торгпредставительства были закрыты еще в 2006 году, когда надежда на то, что страны Балтии пересмотрят свою внешнюю и внутреннюю политику (в том числе в отношении неграждан) в результате присоединения к ЕС, начала таять.
Едва ли, учитывая политическую составляющую, товарооборот между Россией и Литвой существенно пострадал, если Москва ликвидировала бы торгпредставительство в этой республике 14 лет назад, одновременно с латвийским и эстонским.
Вместо выводов
Украина и Литва по-прежнему серьезно зависят от импорта продукции российского ТЭК, пускай в целом ряде случаев их приобретение осуществляется "реверсом" – через третьих лиц, способствуя тем самым обогащению "нужных" лиц.
По всей видимости, иные направления торгово-экономического взаимодействия с Украиной и Литвой в Москве признаны неперспективными.
А потому закрытие торговых представительств в этих странах практически никак не отразится на позициях российских компаний, работающих с украинскими и литовскими субъектами экономики.
В свою очередь украинские власти, уже при президенте Зеленском, не единожды заявляли, что будут сокращать договорную базу с Россией до минимума, наследуя практики Порошенко. Этого же принципа придерживаются и литовские правящие круги – если не де-юре, то де-факто.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.