– Г-н Воловой, считаете ли вы, что результаты этих выборов в Европарламент могут стать самыми неожиданными в истории из-за "правого поворота" в Европе?
– После того, как об этом "правом повороте" столько говорят и публикуют рейтинги об этом, то выборы уже не станут такими неожиданными. Европа к этому готовится, идет определенная политическая борьба, я говорю о событиях в Австрии (скандал с бывшим вице-канцлером Хайнц-Кристианом Штрахе и "племянницей российского олигарха" – прим. Baltnews), делаются заявления традиционными лидерами Европы, [президентом Франции] Эммануэлем Макроном и [канцлером Германии] Ангелой Меркель в частности.
Определенный "поворот правый" все-таки ожидается. Он уже начался, но после выборов он получит отражение в Европарламенте. Тогда мы окажемся формально в новой реальности. В то же время не нужно этот "поворот" преувеличивать, речь же не идет о том, что правые силы получат абсолютное большинство. Они просто усиливают позиции, и это вызывает у Европы беспокойство. Сегодня особой неожиданности и большого сюрприза в этом нет.
– Нашел ли себя в Литве "правый поворот"?
– В Литве правый поворот себя не нашел, это больше европейская тенденция. Если опять же сравнить Литву и Эстонию, то в Эстонии он себя нашел, и даже Марин Ле Пен посетила республику недавно. А Литва где-то на обочине "правого поворота", она находится в числе тех, кто выступает за продолжение проекта Евросоюза. Литва больше евроэнтузиаст, чем евроскептик.
– Кто из кандидатов от Литвы имеет наибольшие шансы попасть в Европарламент?
– Мандаты между депутатами, наверное, распределятся равномерно, так же как и в прошлый раз. Те же "крестьяне" ("Союз крестьян и "зеленых" Литвы" – прим. Baltnews) могут попасть в ЕП. Нужно смотреть рейтинги партий и плюс-минус отдельные персоналии.
В первую очередь, попадут консерваторы, потом те же "крестьяне", и далее по списку. Это попадание представителей Литвы в Европарламент должно стать отражением рейтингов политических партий, за, возможно, каким-то редким исключением, но здесь уже трудно сказать, каким именно.
– Какой сигнал об исходе выборов в Европарламент дали результаты первого тура президентских выборов?
– Здесь следует сказать, что выборы в Литве бывают разные – местные, выборы в парламент и президентские. Специфика литовского электората такова, что он может проголосовать абсолютно по-разному на каждых из них. Например, в Каунасе избиратель может проголосовать за мэра Висвалдаса Матийошайтиса, на президентских – за Ингриду Шимоните, а на парламентских – за социал-демократов. Это три разных типа выборов, и люди голосуют очень нестабильно, показывают некую нерациональность и в чем-то даже несознательность.
Консерваторы, наверное, единственная партия, у которой есть достаточно стабильный электорат. Они могут надеяться на то, что поддерживающие Шимоните литовцы проголосуют за консерваторов и на выборах в Европарламент.
Непредсказуемость электората больше касается левого фланга, то есть всех остальных. Это предопределяет выборы, но поведение этого электората непредсказуемо.
– Среди литовского общества существует некая аполитичность – они не очень активны на выборах, даже на президентских выборах явка составила чуть больше 56%. Интересны ли литовцам выборы в ЕП?
– Литва в данном случае не выпадает из общеевропейской тенденции в том смысле, что до сих пор существует оторванность между европейскими институтами и населением в Европе. Если поспрашивать европейцев о том, что они знают о структуре власти в Евросоюзе, что делает Европарламент, какие от их страны заседают депутаты и сколько их, мало кто даст ответы на эти вопросы.
Выборы, которые состоятся 26 числа, может спасти то, что они проходят в один день со вторым туром президентских выборов. Но в целом я не думаю, что у литовского избирателя есть какие-то большие ожидания от этих выборов.
Литовцы как-то проголосуют, но не так, что все сознательно идут голосовать и из-за этого большой создается ажиотаж, идет широкое обсуждение. Нет уже такого интереса у литовского избирателя, как к тем же президентским выборам. Выборы в ЕП для него что-то далекое, экзотическое и непонятное.
– Если выборы в ЕП будут успешны для правых сил Европы, будет ли пересмотрена миграционная политика в ЕС и в Литве в частности?
– Нужно будет посмотреть, сколько мест получат эти правые. Потом посмотреть, как будут сформированы органы в Евросоюзе, сейчас активная борьба идет за Еврокомиссию. И только затем надо смотреть, кто и что будет предлагать, уже не говоря про позиции конкретных стран, скажем, Франции, Германии.
У Литвы позиция вообще интересная, она как бы выступает за прием мигрантов, но они сами особо в Литву не едут, а если и едут, то быстро отсюда уезжают. Конечно, можно говорить о том, что мы готовы к их приему, но с учетом того, что никто к нам не поедет, и нам особо тратиться на это не придется.
Но в принципе Литва не сопротивляется миграционной политике Евросоюза так, как, допустим, Польша, Венгрия или Италия. Во-первых, потому что де-факто это на нас не влияет, и очень просто выступать за то, что на нас не влияет в конечном счете.
Во-вторых, из-за ориентированности на позицию Брюсселя – Литва не склонна занимать радикальную позицию и выпадать из общей картинки, как Польша или Венгрия. Вильнюс занимает достаточно лояльную позицию к Брюсселю. По этим причинам трудно ожидать изменения в подходе к миграционной политике.
– При каком раскладе сил возможно изменение антироссийского курса Литвы?
– Это практически невозможно. Должно что-то глобальное произойти, мне даже трудно представить, что в Европе должно такого произойти, чтобы этот курс изменился. Если это станет выражением долгосрочной тенденции раскола трансатлантического единства, грубо говоря, если США окончательно переругаются с Евросоюзом и уйдут из Европы, и если основные европейские силы, такие как Германия и Франция, решат отменить антироссийские санкции, только тогда Литва тоже, возможно, начнет менять свою позицию. Будет просто невозможно "плевать против такого сильного ветра", если центр изменит свою позицию.
– За кого будут голосовать нацменьшинства?
– Возможно, будут голосовать за партию поляков. Эта партия традиционно собирает голоса нацменьшинств. Сейчас возродилась Партия труда Виктора Успасских, она может часть голосов на себя перетянуть. Ну, и часть голосов может распределиться неожиданным образом, учитывая вышеупомянутый фактор нестабильности и непредсказуемости электората.
– Какие есть шансы у Роландаса Паксаса на то, чтобы сохранить свое место в ЕП? Будет ли за него голосовать русское нацменьшинство?
– Поддержать его могут. Он съездил в Россию, потом – в Белоруссию. Что интересно, он поддержал Вальдемара Томашевского на выборах президента. В какой-то степени у него формируется имидж сторонника конструктивного диалога с Россией, но пока нельзя сказать, что он однозначно сформировался и что этот сигнал дошел уже до русскоязычного избирателя. Поддержать он его может, но рано говорить, что русский избиратель проголосует за него как за своего кандидата. Для этого ему еще надо работать.
– Кто из нынешних евродепутатов может быть снова избран в ЕП?
– Наверное, Вилия Блинкявичюте от социал-демократов, она рассчитывает вновь занять этот пост. Здесь надо списки смотреть, поменялись ли там персоналии. Она почему-то мне сразу пришла в голову. Что интересно, у "крестьян" баскетболист Шарунас Марчюленис может попасть в ЕП на этих выборах. В целом я являюсь отражением общелитовской тенденции – эти выборы мне не особо интересны, поэтому я даже списки партий не смотрел.
Вообще политические силы в Литве рассматривают этот парламент как способ заработать денег или обеспечить себе хорошую пенсию. Например, Гедиминас Киркилас долго трудился на благо Литвы и теперь уже решил – баллотируется, чтобы обеспечить себе хорошую политическую старость. Вот такой примерно настрой у политических сил.
– Как вы можете охарактеризовать итоги работы нынешних евродепутатов от Литвы? Запомнились ли они чем-либо, кроме русофобских инициатив?
– Депутаты в Европарламенте живут как бы сами по себе, и поэтому даже трудно сказать, чем они могут запомниться. Но даже когда от них что-то зависит – и то ничего нормально не происходит. То они на важное голосование не придут, и решения принимаются без них, то они толком не понимают, что нужно Литве, и занимают какую-то странную позицию. Это поведение нельзя назвать позитивным или рациональным. Бардак, грубо говоря, происходит. В целом сложно сказать, чем они там занимаются. Что-то вроде решают, но это опять же отражение общеевропейской тенденции.
Помимо антироссийских инициатив, в последнее время обсуждался пакет мобильности, который был принят Европарламентом. Это важный вопрос для Литвы, так как транспортный сектор имеет большое значение для нее. Поведение литовских евродепутатов – не всех, но некоторых точно – оставило негативное впечатление. Когда решался этот вопрос и шло обсуждение, кто-то из литовских европарламентариев не пришел, кто-то не проголосовал, хотя это было важно. Та же Вилия Блинкявичюте заняла странную позицию – больше не пролитовскую, а проевропейскую. Это вызывает определенные вопросы.
Поведение некоторых было достаточно странным, и именно это и запомнилось. Сейчас, когда продолжается обсуждение пакета мобильности, звучат заявления с надеждой на то, что новые евродепутаты будут вести себя более сознательно и понимать, что происходит.