При этом польские политики старательно и без остановок сообщают при любом удобном случае, что намерены закупать СПГ, произведенный в США, чтобы добиться своей независимости от российского "Газпрома".
Экономическая логика в польской пропаганде отсутствует, политики декларируют, что они готовы покупать энергетический ресурс по ценам в полтора раза более высоким, чем те цены, которые предлагает "Газпром". Нам предлагают поверить, что геополитические игры для польской экономики важнее, чем борьба за конкурентоспособность собственной промышленности, предлагают настолько настойчиво, что многие в эту версию действительно верят. Для того, чтобы понять, каковы истинные цели Польши в этих интригах вокруг СПГ, придется немного потрудиться.
Мы уже выяснили некоторые особенности условий контракта, который в 2013 году Польша подписала с Катаром. Их две – жесткая привязка цены СПГ к цене барреля нефти и принцип "Плати и/или вези". В результате у Польши нет возможности перепродать катарский СПГ кому бы то ни было и, кроме того, она вынуждена платить Катару даже в том случае, если забирает объем газа меньший, чем предусмотрен в контракте.
Почему Польша согласилась на такие требования, довольно очевидно. В 2013 году она закончила формирование схемы финансирования строительства своего терминала, кредиторы требовали показать, какими методами поляки будут отрабатывать кредиты и субсидии. Максимальный объем поставок, однако – только треть от мощности терминала, а статистика 2016 и 2017 годов показывает, что и эту треть польский государственный концерн PGNiG, управляющий терминалом, не выбирает. Зато в минувшем году Польша купила СПГ, произведенный в США, что совсем уж выходит за пределы разумного. Конечно, и в США, и в Катаре товар называется одинаково – СПГ, но это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
Себестоимость добычи газа на месторождениях Катара в разы ниже, чем себестоимость добычи сланцевого газа в США – это совершенно разные технологии. Мало того – газ в США и газ в Катаре – разные по своему составу, и этот "технический момент" напрямую касается конечной стоимости. Природный газ – это всегда "коктейль" газов с непростыми названиями – этан, метан, пропан, бутан и так далее. В каждом месторождении количество ингредиентов немного разное, и это весьма важно для энергетиков, сжигающих этот газ в топках электростанций. Дело в том, что самая высокая температура горения из всего "коктейля" — у метана, чем больше этого газа в составе "коктейля", тем это выгоднее энергетикам, ведь из одного и того же объема они получают больше тепла и, следовательно, получают больше прибыли. Есть и еще одна особенность – все газы тяжелее метана дают больше, чем он, углекислого газа, что имеет большое значение для Европы с ее маниакальным стремлением к декарбонизации энергетики. В газе, который приходит в Европу из России, из Норвегии, из Алжира и из того же Катара, метана содержится порядка 90%, а вот в сланцевом газе, который добывают в США, метана на 10-15% меньше. Получается, что СПГ, который производится в США – это самая дорогая в газовой отрасли технология добычи в комплекте с совсем недешевой технологией сжижения, доставка тоже с каждым годом обходится дороже (с ростом мирового спроса на СПГ фрахт специализированных газовозов вырос с 20 000 долларов в сутки в начале 2016 года до 70 000 в конце 2017-го), а на выходе – еще и низкое качество. Но Польша, если верить политикам, продолжает упорно бороться за поставки СПГ именно из США вместо того, чтобы договориться с Катаром об увеличении объема.
Хочешь вытеснить российский газ – придумай замену ему, это понятно. Но зачем же искать самую дорогую замену, когда на рынке есть более дешевое предложение? Ответ кроется в том, как выглядит реальная обстановка с производством СПГ на территории США.
До начала "сланцевой революции" Штаты были самым большим в мире импортером СПГ – огромный размер экономики, большая численность населения требовали и требуют огромных объемов энергетических ресурсов. И вдруг газа стало столько, что не только импорт СПГ не требуется – его вполне можно экспортировать. Но промышленность Америки к такому повороту событий была совершенно не готова – регазификационных терминалов у нее было предостаточно, а вот заводов по крупнотоннажному сжижению газа не было ни одного. Совершенно естественно – не было спроса, не было и предложения. В 2009-2010 спрос появился, его нужно было удовлетворять.
Первой американской компанией, решившей рискнуть начать совершенно новый бизнес, стала Сheniere Energy, вот только свободных средств у нее не было, для реализации проекта завода Sabina Pass требовалось банковское финансирование. Мало того. Поскольку экономический блок законов в США полностью имплементировал все требования либеральной доктрины, в этой стране в энергетической отрасли нет вертикально интегрированных компаний.
То же самое "человеческим языком": в Штатах не может существовать компания, подобная нашему "Газпрому", монополия в США недопустима. Добычей природного газа имеют право заниматься одни компании, его транспортировкой должны заниматься компании, не связанные с добывающими. Поэтому Cheniere Energy не имела возможности прийти на переговоры к банкирам со словами: "У меня есть газовые месторождения, мы бы хотели построить завод по сжижению". Добывающие на территории США газ компании обязаны выставить его на торги – купля и продажа возможны только через Henry Hub. Следовательно, все, что могли заявить представители компании банкирам, звучало приблизительно так: "Как и любая другая компания США, у нас есть возможность покупать природный газ, нам бы хотелось построить завод по сжижению".
Теперь поставьте себя на место банкиров. Они прекрасно понимают, что бизнес, связанный с СПГ, развивается во всем мире, что он вполне способен приносить прибыль, но кредит у них просит компания, которая не может предложить никаких активов для его обеспечения. "Газпрому" удается договариваться о кредитах, поскольку в его активах – месторождения, магистральные трубопроводы, подземные хранилища газа, распределительные газовые сети, компрессорные станции и так далее. Такому кредитору каждый банк радуется, а в случае с Cheniere Energy банкирам дело предстояло иметь с новичком на рынке производства, с новичком на рынке торговли СПГ. Предложение заманчивое, но риск высок настолько, что ни в какие банковские нормативы и предписания не вписывается. Отказать? Но это еще и вопрос престижа! США по объемам добычи газа стремительно догоняли мировых лидеров, строительство СПГ-завода означало выход на мировой рынок продаж СПГ, участвовать деньгами в проекте первого в стране завода, в создании новой отрасли экономики – это почетно, это рост рейтингов. Хочется, но степень риска – колется. Значит, требовалось придумать такую схему работы будущего завода, которая должна была свести все коммерческие риски к допустимому минимуму. И банкиры придумали схему настолько заманчивую, что в этом бизнесе теперь очень хочется поучаствовать и Польше.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.